Последняя жертва

— Уолтер и остальные братья, — ответила Виолетта. Она опустила глаза, потом опять подняла, но смотрела мимо меня. — Мы, бывало, подходили к дому, когда у него случались приступы. Даже в конце сада были слышны его крики.

Опять взмах ресниц.

— Я знаю, что не следовало так делать, но мы были молоды. Ни о чем не думали.

— Понимаю, — сказала я.

— А после этого у Уолтера или у кого-то из братьев был такой вид, как будто они дрались. Подбитые глаза, синяки. И дело было не только в его буйстве. Он занимался и другими делами. Грязными делами.

Я взглянула на Салли. Она едва заметно вздрогнула. Теперь Виолетта явно чувствовала себя неловко. Я решила, что больше давить на нее смысла нет. Я прекрасно понимала, что такое «грязные дела».

— И что для него делали? Какую оказывали помощь? — спросила я, хотя мне было известно, что для людей, искренне полагающих, будто их ближний одержим дьяволом, существует лишь один выход.

— Честно говоря, не знаю. До меня доходили только слухи.

— Понимаю. И что вы слышали?

— Говорили, что они привязывают его ремнями и морят голодом. Целыми днями и даже неделями.

— Уверена, что это только слухи, — сказала Салли, которая, по-видимому, уже была сыта всеми этими ужасами.

Я взглянула на Салли, потом на Виолетту.

— Я могу понять, почему его связывали ремнями, особенно если учесть, что он буйствовал. Но зачем морить голодом? Чего этим можно добиться?

— Говорили, голод помогает молитвам, — ответила Виолетта. — Они тогда все заходили в дом, а иногда приводили его в церковь — преподобный отец и несколько прихожан. Ни один из них не ел, они целыми часами молились вместе с ним, пытаясь изгнать демона. Но, видимо, молитвы не помогали, потому что спустя несколько дней мы видели прихрамывающего Альфреда, такого же, как и раньше, но с синяками на лице и кровавыми следами ремней на запястьях.

— Это просто смешно, полная чушь! — Терпению Салли пришел конец. — Он был не одержим, а просто болен. Его надо было отправить в больницу.

— Знаю, дорогая, — согласилась Виолетта. — Они поступали неправильно. Но преподобный отец и другие — ведь они мужчины, к тому же намного старше меня. От них исходила такая уверенность! Что я одна могла сделать?

— Этого преподобного отца убить мало!

— Он умер во время пожара. Его могила на церковном погосте. Виолетта, это действительно очень важно. — Я наклонилась к старушке. — Вы можете сказать, где сейчас Альфред?

Виолетта вздохнула и покачала головой.

— Он умер, дорогая. Давным-давно. Кажется, говорили, что утонул. В реке. Я испытала огромное облегчение, когда узнала об этом. Это стало облегчением для всех нас, но прежде всего для него самого. Несчастный человек!

Я почувствовала себя так, как будто из меня выпустили весь воздух. Только-только возник главный подозреваемый, вдруг раз — и нет его. Внезапно вспомнив, что уже поздно, я взглянула на часы. Даже если я буду гнать как бешеная, все равно опоздаю. Я извинилась перед Виолеттой и пообещала заглянуть к ним с Бенни завтра. Салли проводила меня до двери.

— Мэт рассказал мне о твоей маме, Клара. Прими мои соболезнования. Надеюсь, что смерть не забрала ее внезапно.

— Спасибо, — пробормотала я. — Она долго болела.

Отлично. Только-только мне удалось отвадить Салли, как она нашла предлог видеться со мной. Она будет заходить в гости, чтобы справиться, как я, потом последуют приглашения на ужин, в надежде что я поделюсь с ней сокровенным. Сколько таких Салли я перевидала! И, словно в подтверждение моих догадок, она предложила:

— Может, позже заскочишь, чего-нибудь перекусим?

— Очень мило с твоей стороны, — пробормотала я, толкая дверь. — Но сегодня я вернусь очень поздно.

Я открыла дверь, вышла на улицу, уверенно зашагала к машине и села в нее, ни разу не оглянувшись. Уже отъезжая, я почувствовала секундное сожаление за свою грубость. Салли не заслужила такого обращения. Но, может, раз уж так получилось, оно и к лучшему.

Кроме того, я должна была кое с кем встретиться, чтобы поговорить о змеях, меня ждали.

26

Мой автомобиль свернул за угол и стал спускаться по дороге, ведущей к Лайм-Риджис. На часах еще не было девяти, а солнце уже покатилось за горизонт. Я выехала из города, доехала почти до самого берега моря и остановилась, чтобы свериться с картой. Должно быть, я слишком резко затормозила, потому что небольшой серебристый «хэтчбек» чуть ли не врезался в мою машину сзади. Я обернулась, чтобы извиниться, но водитель «хэтчбека» газанул и пулей промчался мимо меня по холму. Пообещав себе быть более внимательной на дороге, я поехала дальше и повернула направо. В конце дороги общего пользования мне пришлось выйти из машины, чтобы поднять старый деревянный шлагбаум. Дальше мне пришлось ехать по частной дороге, больше напоминавшей проселочную. Теперь я находилась в Лайм-Андерклиффе — это национальный заповедник, здесь растут редкие виды орхидей, водятся насекомые, которых на Британских островах больше нигде не встретишь, и обитает всемирно известный герпетолог и телезвезда Шон Норт.