Последняя жертва Розы Ветров

Сразу после того как мы зашли в дом, он потащил меня на второй этаж переодеться и привести себя в порядок к ужину. В холле нас никто не встретил. Как сказал Гордон, Мария готовит на кухне, а Ричард выйдет в столовую из кабинета чуть позже.

Странные обычаи гостеприимства Розы Ветров удивили меня, но свои мысли по этому поводу я оставила при себе – не мне судить о порядках, заведенных в чужом доме, обитателей которого я совершенно не знаю.

Предоставленную мне комнату я даже не успела рассмотреть, только заглянула в ванную, где быстро ополоснула с лица соль. Мне казалось, что на щеках у меня, по меньшей мере, белые разводы, но я ошиблась, а ощущение стянутости кожи вмиг исчезло после умывания.

Я хотела надеть платье и поправить прическу, но лишь только распустила волосы из растрепавшегося узла и расчесала их, как услышала стук в дверь. Очевидно, Стив уже был готов. Что ж, разберу вещи после ужина, решила я и направилась к выходу, мельком глянув на себя в большое зеркало и вполне удовлетворившись результатом.

Стив привел меня в гостиную согреться у огня и тут же исчез, пообещав сходить за Ричардом в его рабочий кабинет.

Я провела в одиночестве около пяти минут и за это время успела неторопливо обойти всю комнату, со вкусом обставленную мебелью из темного дерева. Ненадолго задержалась у окна, но в непроглядной тьме за стеклом ничего не было видно, поэтому мне пришлось вернуться к камину, распространявшему уютный запах сухого дерева и доброе тепло. Тут меня и застал старший Логан, каким-то образом разминувшийся со Стивом. Сначала я не поняла, откуда он появился, а потом разглядела в полумраке комнаты вторую дверь, которую не заметила из-за гобеленовой драпировки.

Стараясь преодолеть неловкость и страх, я досчитала до десяти и только после этого подняла глаза на Ричарда. Он смотрел на меня, непринужденно откинувшись в кресле. На его лице нельзя было прочесть ничего, что указывало бы на его отношение ко мне: оно было абсолютно бесстрастным.

Я со смущением отметила, что Ричард Логан очень привлекателен, но совсем иначе, чем Стив, который напоминал некий собирательный образ голливудского актера: идеальная фигура, слегка вьющиеся каштановые волосы, крупный прямой нос, большие смеющиеся глаза чистого синего цвета, всегда милое, располагающее выражение лица, впрочем, без тени фальши. Справа над губой у него красовалась родинка, и я иногда подшучивала над ним, не приклеивает ли он ее, как модники при дворе французских королей, на что он неизменно предлагал мне проверить это, а я, разумеется, неизменно отказывалась.

Ричард отличался от брата, как тень от света. Он был еще выше, шире в плечах, крупнее, с точеной спортивной фигурой, при взгляде на которую я вспомнила слова Стива о хорошей генетике рода Логанов. Да уж, тут не поспоришь…

Слегка резковатые черты лица Ричарда, крупные на первый взгляд, гармонично дополняли друг друга, создавая впечатляющее сочетание: высокий лоб, болотного цвета глаза, четко очерченные полные губы. От крыльев носа к уголкам рта глубокими росчерками шли бороздки морщин. Зачесанные назад черные пряди густых волос пепельным налетом покрывала седина.

Надо же, Стив говорил, что брат чуть старше его, а на вид разница никак не меньше десяти-пятнадцати лет. Может, таким его делали глаза? Наверное, именно из-за взгляда Ричарда у меня создалось впечатление, что его что-то гнетет. Хотя, скорее всего, я оценивала его в этот момент с точки зрения своего собственного душевного состояния, которое отнюдь не способствовало трезвости ума и объективности суждений.

Смутное чувство тревоги вызывала и неестественная бледность лица хозяина дома, которую только подчеркивала темно-зеленая рубашка с закатанными до локтей рукавами. Но я объяснила себе эту его особенность замкнутым образом жизни и неласковым климатом, не вспомнив, однако, что тот же самый климат не помешал Стиву быть смуглым и восхищать представительниц женского пола своим приятным здоровым румянцем.

Ричард казался погруженным в свои мысли, но, заметив, что я смотрю в его сторону, произнес:

– Надеюсь, ваше путешествие прошло хорошо? Вы не очень утомились? Сегодня на острове ветрено, впрочем, как обычно.

– Нет, все замечательно, спасибо, – я слышала себя словно со стороны, настолько чужим и странным казался мне собственный голос, севший от волнения.

– Что ж, я рад этому, – он чуть подался вперед. – Мне известно, что вы недавно потеряли отца. Поверьте, я искренне сочувствую вам, потому что сам испытал горечь подобной утраты. Она невосполнима.

Я поняла, что Ричард произнес отнюдь не дежурную фразу, которых мне пришлось вдоволь наслушаться от коллег и знакомых до и после похорон. То, как он говорил, располагало к себе и притягивало. Только сам звук голоса еще затрагивал в душе струнки недавно пережитого страха. И почему я решила, что слышала в Портленде именно его?

Я ответила Ричарду тенью улыбки:

– Благодарю вас. Я никак не могу привыкнуть к мысли, что папы больше нет. Он был для меня всем на свете. И мне… мне теперь непросто.