Последняя зима

Вернулся я недавно с дороги Брест - Пинск. Есть там в группе у Мыльникова один хлопец, некто Владимир Гончаров, щупленький такой, веснушками обсыпан. В минерах он давно, а эшелонов подорвал мало. Володьку этого ребята считают типичным "аллигатором". Все у него неудачи! То, оправдывается, подойти было невозможно, то поставит мину, но детонатор откажет, случалось, что и обнаруживали фрицы его эмзедухи. Снять-то, конечно, не снимут - взорвут, но опять гончаровская работа пошла насмарку.

Заинтересовался я, почему у Гончарова вечно так получается. Мнутся ребята... Не говорят ничего определенного. И все же постепенно выяснилось, что трусоват Володя. Нельзя сказать, что форменный трус, а дрейфит немного на операциях. А ведь его не обвинишь, что не выполнил приказа, отказался идти! Идти-то идет, но внутренне трусит, не уверен в себе. И ничего с этим чувством человек поделать не может! Это ведь выше его, сильнее. А если минера внутренний озноб пробирает, если не может он эту дрожь в себе подавить, то хорошей работы не жди. Ему всегда будет казаться, что подойти к рельсам нельзя, а если уж подойдет, так только и думает, как бы скорее назад... Товарищи Гончарова по группе все это отлично понимали. Ну и, конечно, уважения к нему не было.

Вот тут-то мы и подходим к проблеме воспитания мужества. Не воспитаешь его только через политбеседы или стенгазету! Ну, беседы проводим, о храбрости, о смелости говорим, Суворова цитируем, лучших в пример ставим. Но все это на Гончарова мало влияло. Даже карикатуры в стенгазете не помогали. А вот отношение к нему товарищей, безусловно, действовало!

Сразу и не выразишь, как ребята к нему относились. Разные оттенки были. Открыто, в лоб, не упрекали. А так, знаете, чуть снисходительно, чуть презрительно поглядывали на него. И весьма неприятный для Гончарова разговор умели завести. И камушек в его огород любили кинуть.

Один только человек открыто над Володькой посмеивался. Есть там Сашка Машуков, рыжий здоровенный хлопец, минер отличный, настоящий "крокодил". Так он на Гончарова даже покрикивал: "Сбегай туда-то!.. Принеси то-то!.." Но дело не в Машукове. Чувствовал Гончаров, что все к нему неважно относятся, и переживал это сильно. А пойдет снова на операцию - опять неудача, опять что-нибудь не то!

Но вот в самом начале зимы отправили мы несколько мелких групп на дорогу в район станции Янов-Полесский. Участок незавидный! Тянется он километров на двадцать, и все по открытой местности. Левее, правда, есть небольшой лесок, но в нем расположилась с машинами эсэсовская часть, охраняющая дорогу. На правом фланге участка подступают почти к самой насыпи остатки вырубленного леса: вывороченные корневища, пни... Это место партизаны так и называют - "Пеньки".

Как будто и удобно здесь подбираться к рельсам, а в действительности наоборот. Именно в этих "Пеньках" и устраивала дорожная охрана засады. Много там белорусских партизан пострадало, да и наши нарывались. "Пеньков" стали бояться, их всегда обходили. Бывает у минеров такой страх перед местом. Считалось, что уж лучше ползти полем, чем через "Пеньки".

Ну вот ушли группы на задание, и Владимир Гончаров с ними. Ему выпало минировать как раз у самых "Пеньков", на правом краю участка.

Отправились группы, как водится, с вечера, а под утро начали возвращаться. Вернулись все, кроме гончаровской. Нет ее и нет! Беспокоимся. Догадки строим. Ведь за участком-то наблюдали. Ни перестрелки, ни какого-нибудь другого шума ночью не было. Ну, что предположить? Не иначе как Гончаров со всей группой в плен угодил. Плохи дела!

Все же надеемся, что, может, вечером, когда стемнеет, вернется. Однако нет Гончарова и вечером... Ночь наступила. Вдруг слышим, на "железке" ба-бах... Мина сыграла! И могла эта мина быть только гончаровской. Только он должен ставить с замедлителем на сутки; у других сроки побольше. Через некоторое время возвращается в лагерь сам Володя со своими ребятами. Тут же докладывает: "Эшелон подорван! Повреждены паровоз и девять вагонов".

Начинаем расспрашивать. Оказывается, на этот раз Гончаров твердо решил без эшелона не возвращаться. К участку подобрался через эти самые проклятые "Пеньки". Мину поставил еще прошлой ночью. И вот сутки ждал результата. А где ждал? В "Пеньках". Замаскировался со своей группой в каких-то норах и лежал там чуть ли не рядом с обходчиками.

Спрашиваю его: "Зачем было ждать?" Гончаров отвечает, что, не сработай мина в срок, пошел бы ее проверить. "А кнопка неизвлекаемости?" напоминаю. "Я знаю, - говорит, - где моя кнопка и как ее закрепил. Все равно бы проверил!" И наверно, проверил бы... Ведь провалялся же сутки в "Пеньках"!