Последняя

Но это совсем не скучно. Каждый раз реквизит такой же ужасный и пугающий, как и предыдущие. Их было уже четыре – пять, если считать ту куклу. Я захлопываю дверь, и этот звук, который у меня ассоциировался с победным приездом, еще сильнее разжигает мой гнев. Я ударила по не-ребенку, прищемила дверцей бутафорскую прядь темных волос.

Неужели эти волосы настоящие? Может, какая-то женщина где-то обкорнала себе волосы, решив, что ее кератиновые нити придадут мужества ребенку, который борется с раковой опухолью, а в результате они стали частью этой мерзкой игры? Смотрит ли нас донор, опознает ли она эти волосы? Почувствует ли она удар этой автомобильной двери собственной головой?

«Прекрати. Прекрати немедленно».

Я перехожу к противоположной стороне машины, делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание и распахиваю дверь с этой стороны. Выдернув термос из машины, я захлопываю дверь. Звук отдается у меня в голове.

Не выпуская термос, опускаюсь на землю перед машиной и прислоняюсь к бамперу. Кажется, мои зубы срослись, верхние с нижними: они даже трясутся от того, с какой силой я их стиснула. Я сижу, закрыв глаза, и стараюсь разжать челюсти.

Первый поддельный труп я увидела в конце командного испытания. Кажется, третьего. Или четвертого? Вспомнить сложно. Мы трое – я, Хулио и Хизер – шли по следам: красные пятна на камнях, отпечаток ладони в грязи, нитка, запутавшаяся в колючих ветках. Мы заблудились и потеряли след, пересекший ручей. Хизер споткнулась, налетела на какой-то пень и начала скулить из-за отбитого пальца, словно ногу сломала. Мы потратили массу времени и в результате не прошли испытание. Группа Купера и Этана была первой, конечно. Позже Купер сказал мне, что они нашли свой объект с якобы разбитой головой у скального обрыва.

Мы увидели, как наш срывается со скалы.

Я заметила под курткой страховку. Я увидела веревку. Но все равно.

Внизу мы нашли перекореженную гадость, вымазанную кисельной кровью. В тот первый раз все выглядело не слишком правдоподобно, но все равно вызвало шок. Манекен из латекса и пластмассы в джинсах, из которых нам надо было извлечь бумажник. Хизер зарыдала. Хулио прижал шляпу к груди и начал бормотать молитву. Действовать предоставили мне. Когда я достала бумажник, нервы у меня были натянуты, и истерика Хизер заставила меня сорваться. Не помню, что именно я орала, но точно знаю, что назвала ее «куклой», потому что потом еще подумала: «Какое странное слово я выбрала». Помню, что все потрясенно на меня уставились. Я так старалась быть милой, такой, чтобы за меня болели, чтобы за меня голосовали, если дойдет до этого. Но это было уже чересчур.

После завершения того испытания я решила, что наконец поняла, на что способны организаторы шоу. Мне казалось, я понимаю, насколько далеко они готовы зайти в своих неожиданностях. Я извинилась перед Хизер – настолько искренне, насколько смогла, если учесть, что говорила я в тот момент то, что думала, и жалела только о том, что произнесла это вслух, – и постаралась себя приготовить ко всему.

Я чувствую, что с каждым днем становлюсь все более черствой. Даже когда от неожиданности даю слабину, даже когда эта маска сползает, по-моему, она каждый раз ложится все надежнее, словно мышца, которая становится сильнее от тренировки. Мне противна моя черствость и то, что это отвращение только усиливает мою бессердечность. Мне противно, что я уже прогоняю мысль о бутафорском ребенке и думаю только о сумке-термосе.

Я нажимаю кнопку и тяну ручку, откидывая крышку.

Пластиковый мешок с зеленой и белой плесенью. А под ним – пакет с соком. Гранатово-черничный. Я вытаскиваю сок и закрываю термос. Такое ощущение, будто надо вернуть термос в машину, следуя тому же принципу, по которому я каждое утро разрушаю свои шалаши, возвращая все к естественному состоянию. Но тут дело другое: в появлении этой машины и этого термоса нет ничего естественного. Я встаю и ногой заталкиваю термос под бампер. В следующую минуту с пакетом сока в руке я снова пускаюсь в путь.

Интересно, доберусь ли я до дома, не натолкнувшись на границу территории и не отыскав очередной подсказки? Дадут ли мне пройти настолько далеко? Может, мне проложили коридор до самого побережья? Теперь я готова поверить даже в такое. Или, может, я вообще не направляюсь на восток. Может, восходы и закаты уже превратились в какой-то трюк. Может, мой компас испортили и моим магнитным севером на самом деле дистанционно управляют, заставляя меня неосознанно бродить по спирали, так что я никогда не попаду домой.

Может, я всего лишь жидкость, воронкой стекающая в слив.

4