Последние

– Если быть честными, то люди у вас и сейчас жестоки и не особо толерантны, – вмешалась София. – У вас сражаются за землю, ресурсы и убеждения. Вы разделяете людей по цвету кожи, нации и классу. У вас существовало рабство. – Девушка заговорила слишком серьёзно. – В вашем мире нет правильной идеологии сейчас, а тогда о ней даже представления не было.

– Везде найдутся люди, которые считают себя лучше остальных, – говорю я, явно намекая на её высокомерный тон.

– Согласна, – кивает Соня. – Я лишь хочу сказать, что в вашем геноциде нет нашей вины. Виноваты предрассудки и жестокость ваших людей. И сейчас мало что изменилось. Вы всё так же идёте за правителями, которые не ценят ваши жизни, отправляют вас на войны, позволяют вам голодать и умирать от эпидемий. Но не так страшно, что их личные конфликты и желания калечат ваши жизни, как то, что вы сами даёте им власть над собой.

Спорить не буду. Она почти права.

– Соня, – устало вздохнул Марк. – Прекрати.

Девушка поняла, что немного перегнула палку и отвела от меня взгляд, возвращая свою весёлость.

– Я отведу вас домой, – улыбается она и протягивает нам руки.

Мальчики стремительно попрощались и исчезли, оставив за собой что-то вроде дыма. Они испарились по волшебству, оставив мерцающий дым! Дурдом… Ладно, на сегодня хватит потрясений. Мы отправились домой таким же способом.

– Ну что ж, пока, – улыбнулась седая. – До завтра, была рада с вами познакомиться.

– Мы тоже, – улыбается Аня.

Она собралась исчезнуть, но…

– И я очень рада, что вы наконец нашлись.

Может она душевнобольная? Уж больно много радости в этом крошечном теле.

Когда Соня испарилась, мы с минуту стояли и молча смотрели на мою стену, украшенную светодиодами, где рядом испарялся туман от волшебного исчезновения.

– И что это было? – заговорила я.

– Да чёрт его знает, – задумчиво ответила подруга. – Но всё не так просто, как они хотят преподнести.

– Ну да, они точно не послы доброй воли.

– Им что-то нужно от нас, – предположила Аня. – Марк сказал, что носители не могут жить без силы. Значит, мы умрём, если кто-то заберёт её.

Вот это поворот.

– Вряд ли её можно забрать, это же не орган какой-то, – фыркнула я.

– Вот уж сомневаюсь! – Аня упала на кровать. – У них есть ведьмы, они могут заколдовать нас, и дело с концом.

– Если бы ты действительно подозревала их, то не строила бы глазки этому симпатичному клоуну, – съязвила я, усевшись рядом.

– Он же и вправду симпатичный, – засияла Джой.

Мы посмеялись, и наш разговор плавно перетёк в обсуждение впечатлений.

После многочасового разговора и трёх съеденных пицц Аня ушла уже вечером, и я осталась наедине со своими мыслями. Мне стало немного страшно, но этот страх куда-то исчез, как только я вспомнила о том прекрасном ощущении силы. Это невозможно забыть, и тело отзывается приятным трепетанием, как только я вспоминаю о том моменте. Я лежала, погруженная в себя, вплоть до того, как на улице стемнело. Я уже почти уснула, как меня вырвало из дремоты жужжание дурацкого телефона на столе. Чёрт! Пришла СМС от Наташи. «Я с подружками в караоке, буду поздно. Целую. Люблю».

– Мама, – вслух усмехнулась я.

Ответив маме, я подошла к окну, как обычно разглядывая вечернюю улицу, где рабочие сворачивали ремонтные работы асфальта, который, как выясняется, испортила я.

Сегодня снег добрался и до Бостона. Для меня первый снег – признак волшебства, приближение Рождества и Нового года. Но сейчас ощущение волшебства совсем не поэтому.

– Салют, – ответил весёлый Лео на мой звонок.

– Привет. Ты в баре?

– Да, приходи.

– Я… нет, очень устала. Позвонила спросить, как дела?

– Всё хорошо. Что делала весь день?

– Я… нуу…

Резко включившийся свет заставил меня подпрыгнуть на месте. У включателя стоит Адам.

– Что-то хочешь сказать ему? – спросил он.

Зачем он здесь?

– Проспала весь день, потом посмотрели с Аней пару фильмов, – нагло вру я.

– Значит, день ты провела замечательно, – хнычет работящий друг. – Не передумала идти на завтрашний пьяный дебош?

– Нет, – усмехнулась я. – Постыдись, это же день рождения Ханны.

Лео смеётся. Люблю его смех тюленя.

– Сумочка или часы?

– Часы ты дарил мне, – напоминаю я и машинально поднимаю левую руку, на которой красуются чёрные металлические часы.

– Значит, сумочка, – соглашается парень.

– Пришли мне фото, я помогу выбрать.

Стук. Упала книга. Я снова смотрю на Адама, исследующего фотографии на комоде.

– Ладно, пойду спать, увидимся завтра.

– Давай, заеду за вами в десять.

– Заеду?

– Должен же кто-то остаться трезв и проследить за вами.

– Да, точно, – нервно хихикаю я, наблюдая за слишком любопытным красавчиком. – Пока, целую.

– Целую.

Положив трубку, я направилась к непрошеному гостю. Он разглядывает мою фотографию с Лео?

– Кхх… Я тебе не мешаю?

– Это твой парень?

– Это мой лучший друг, – возмутилась я и потянулась за рамкой. – Зачем пришёл?

– Почему ты такая грубая? Выглядишь как милый ребёнок, а язвишь как ведьма.

Адам ослепительно улыбнулся и отошёл к окну, где только что стояла я.

– Ведьмы язвительны?

– Да, – вздыхает он. – Невероятно корыстные и расчётливые.

– Тереза же тоже ведьма.