Последние битвы Императорского флота

В 1920 году бывший капитан подводной лодки Китицын вместе со своими гардемаринами совершил еще одно плавание из Владивостока в Севастополь в распоряжение Русской армии генерала Врангеля. В этом длительном переходе Китицыну вновь пришлось проявить решительность характера, столь свойственную ему на Великой войне. Случилось так, что по пути в Крым, в Порт-Саиде два корабля отряда Китицына оказались надолго задержанными по приказу британского местного коменданта. Когда на русских судах стали подходить к концу запасы провизии и угля, а разрешения на выход с рейда все еще не было получено, Китицын переправил британцам ультиматум. В нем говорилось, что если в течение 36 часов на русские корабли не будет переданы вода, провизия, уголь и не будет получено разрешения на выход в море, то сам капитан Китицын выведет свои суда в Суэц, где затопит поперек канала. Примерно через два часа после отправленного ультиматума британцы не только предоставили своим союзникам по Антанте все необходимое для дальнейшего плавания, но и сочли за благо немедленно выдать разрешение на выход из порта русским судам и покинуть, наконец, опостылевший Порт-Саид. Плавание к Врангелю продолжилось…

Следующим крупным походом легендарного Китицына стала эвакуация на кораблях из Крыма через Константинополь в Бизерту, блестяще описанная его современниками-мемуаристами.

Со знойного африканского континента Михаил Александрович Китицын перебрался в США, где с 1923 года в Нью-Йорке возглавлял «Общество бывших русских морских офицеров в Америке». Скончался знаменитый русский подводник на чужих берегах в 1961 году в возрасте 76 лет.

Глава девятнадцатая Воскресение из руин

Нами уже отмечалось, что почти весь 1919 год на базе в Новороссийске под руководством опытных морских офицеров-специалистов формировались новые корабельные команды и в буквальном смысле стал возрождаться флот.

Свидетель и участник тех героических дел вспоминал: «В самой глубине громадной… бухты Новороссийска… стоят несколько невзрачных, непокрашенных, с обломанными реями, с заржавленными палубами наших судов. Это можно лишь решить по поднятым Андреевским флагам. Люди, находящиеся на них, не похожи ни на матросов, ни на офицеров; они в грязных, замасленных и покрытых сажей куртках, в военных рубашках защитного цвета, в студенческих тужурках — в чем угодно; и можно лишь по лицам их с трудом угадать, что это новые, кaдeтcкиe команды наших возрождающихся кораблей. Суда эти кажутся развалинами — столько на них навалено хлама и так они невзрачны рядом с громадными английскими транспортами и чистенькими военными судами. Стучат молотки, звенят наковальни, работа с раннего утра до поздней ночи кипит на них. И их там так немного, что сомневаешься даже, можно ли будет когда-нибудь создать из них хоть ничтожную боевую силу» [41].

Из нескольких ремонтируемых кораблей упорным ежедневным трудом моряков-добровольцев и был восстановлен черноморский Белый флот. А каждый его корабль стал рукотворным памятником многим безвестным и героическим людям, воскрешавшим флотскую славу Отечества.

Таким же образом был вызван к жизни и разграбленный новороссийской портовой чернью, а затем и союзниками в 1918 году, русский эсминец «Жаркий».

Во время Гражданской войны этот эсминец принял активное участие в борьбе против большевиков, а в 1920 году его командир, лейтенант Манштейн, успешно вывел судно из объятого пламенем войны Крыма и через Константинополь привел в далекий тунисский порт Бизерту.

Но эти вехи жизни эсминца были еще впереди, а тогда, весной 1919 года, корабль представлял лишь безнадежную развалину. На палубе и в машинном отделении, особенно под неокрашенным корпусом, царила, по выражению очевидца, «мерзость запустения», усугубленная буйно разраставшейся ржавчиной.

Мачта «Жаркого» была безнадежно поломана, винты оборваны, бушприт разбит, а леерные стойки варварски поломаны вандалами от революции и союзниками.

На палубе по какой-то одним им ведомой причине неизвестные бросили массу разнообразного хлама: разбитые шлюпки, тросы, бочки и порезанный брезент.

Рачительная рука союзников угадывалась в бережно снятых и вывезенных для чужеземных кораблей орудиях.

Лейтенант Манштейн, бегло произведший осмотр механизмов судна, установил, что по счастливой случайности в рабочем состоянии сохранились паровые котлы. Однако заржавевшие и запущенные до крайности машины эсминца могли спасти лишь запасные части.

Невзирая на разнообразные трудности, молодые люди в Новороссийске, студенты и учащиеся ремесленных училищ города под руководством лейтенанта Манштейна взялись за реанимацию корабля и умудрились без помощи портовых кранов перетащить на эсминец тяжелые машинные части.

Не менее тяжелые работы ждали энтузиастов и военных впереди: разборка машин и котлов и тщательная их обработка керосином от ржавчины и грязи.