Последние бои Вооруженных Сил юга России

В дополнение к изложенному, для большей выпуклости личности сестры милосердия Варвары Яловой, считаю необходимым добавить, что Варвара Антоновна Яловая – дочь небезызвестного в Екатеринодаре нотариуса, Антона Адамовича Ялового, казачка станицы Петровской, ученица 7-го класса Екатеринодарской войсковой женской гимназии. В 1919 году она, находясь у своих родителей в Адлере и не желая остаться там во власти «зеленых», ушла оттуда вместе с 1-й Терской батареей, с которой и совершила поход по Черноморскому побережью вплоть до Туапсе, выдержав много боев с «зелеными» вместе с батареей, весь состав которой погиб в бою с «зелеными» и красными в Туапсе. Этой участи сестра Яловая избежала только потому, что была командирована в Екатеринодар для сопровождения раненого офицера. Капитан Зродловский».

Мое представление к награде пошло по начальству по всем инстанциям, и сестра милосердия Яловая была награждена Георгиевским крестом.

Я знаю, что во время Гражданской войны было много сестер милосердия – героев. Их судьба сложилась в силу различного рода случайных обстоятельств, может быть, по-иному, но в общих чертах походит на судьбу сестры Яловой. Все они были доблестными участницами тяжелых походов в условиях Гражданской войны, но о сестре Яловой я говорю здесь, повторяю, потому, что хочу внести в материалы по истории Кубанского генерала Алексеева военного училища свидетельство о том, что в боевых рядах училища одно время была эта удивительная русская девушка, кубанская казачка.

Остальную свою жизнь Варвара Антоновна прожила в Нью-Йорке, где, окончив Американскую национальную академию художеств, сделалась известной художницей и была членом общества художников – «Allied Artist». Выйдя замуж за полковника 21-й артиллерийской бригады Васильева, она имела сына, который во время последней войны был убит в 1944 году во Франции. Скончалась Варвара Антоновна в 1967 году. Да будет этот очерк посильной данью ее светлой памяти.

Б.Турчанинов [76] Кисмет. На могилу неизвестной сестры милосердия [77]

Был 1920 год. Март месяц. Над далекими городом и портом в высь, закрытую низкой, серой облачностью, вздымаются густые клубы черного дыма, пронизываемого длинными языками бушующего пламени пожаров. Горят огромные складские помещения-пакгаузы, железнодорожные составы. Горит и сгорает, превращаясь в пепел, все то, что еще вчера и так недавно хронически не хватало во всем нуждавшимся героическим полкам Белой армии.

Сгорало и грабилось шныряющим в хаосе треска огня и дыма так называемым «населением» с так называемых разных «прицепиловок» – окраин города, перемешавшимся с вездесущими в то время дезертирами, ставшими «зелеными». Ни белые, ни красные. Преданы огню и разграблению, бессмысленному уничтожению десятки тысяч комплектов теплого белья, суконного обмундирования, обувь, снаряжение, электротехническое оборудование связи, медикаменты, тысячи тонн консервированных и сухих продуктов, вино, оружие, амуниция. Все, что еще вчера не выдавалось уходящим войскам без особо оформленных документов интендантства. Порывы ветра доносят непрерывный, порой сливающийся в сплошной, треск рвущихся в огне миллионов патронов.

Конные части Вооруженных сил Юга России крупной рысью, сверкая красными лампасами, серебром оправленных кубанских и горских шашек и кинжалов, всадники в серых шинелях, черкесках, бурках уходят по вьющейся лентой дороге, по склонам гор, вдоль моря на юг. Жуткий вид производят отдельно, сбоку этой лавины бегущие оседланные кони без всадников, с мотающимися стременами, порой издающие тихое ржание, звучащее как стон тоски по ком-то утраченном. Пехотные части грузятся на пароходы у пристани.

Для обеспечения нормальной погрузки и прикрытия уходящих войск на последнем оборонительном рубеже, в нескольких верстах от окраины города, в складках горной местности притаились небольшие заслоны артиллерии и конных групп.

Противник с гор ведет редкий и беспорядочный артиллерийский огонь. Белая артиллерия отвечает редко, но, заметно, довольно метко, заставляя вражеские батареи часто менять позиции. Конные группы маневрируют по сигналам своих наблюдателей, заставляя высовывающиеся скопища врагов держаться все же на почтительном расстоянии. Помогает дальнобойная артиллерия морского флота.

11 марта, примерно в полдень, недалеко от небольшой конной группы и санитарной летучки раздался взрыв, взметнувший с мерзлой землей обломки окованного железной шиной колеса. Осколками разорвавшегося снаряда была убита находившаяся там единственная сестра милосердия и тяжело ранен офицер, который в тот же вечер умер в санитарном околотке при казармах местного батальона. Сестру там же, на месте, где ее настигла смерть, похоронили у куста боярышника. Лопаты и кирки, чтобы вырыть могилу, попросили у старика путевого обходчика, будка которого была недалеко, у железнодорожной линии. Он и был очевидцем всего случившегося.