Последние бои Вооруженных Сил юга России

Мы с приятелями решили отпраздновать нашу победу в шашлычной. Нас там встретили как родных, приготовили шашлык и чебуреки, принесли много хорошего красного вина. Так приятно было сидеть в ресторане, есть блюда, о которых в течение долгого времени только мечтать могли, и чувствовать на себе внимание публики. Единственная моя беда была в том, что, не рассчитав своих сил, я выпил несколько больше, чем следовало, отвечая на тосты туапсинцев. После ужина кто-то предложил пойти в только что открывшийся цирк. У меня уже шумело в голове, а передо мной стоял стакан недопитого вина.

– Ничего, Саша, бери стакан с собой. По дороге в цирк выпьешь! – сказал мне приятель. – А то опоздаем в цирк.

Я так и сделал – по дороге в цирк допивал свое вино. Наконец, придя в цирк и не зная, что делать со злополучным стаканом, я машинально сунул его в карман шинели. В цирке нас усадили в первом ряду, вдоль арены. Представление началось, но у меня кружилась голова. Вскоре оркестр заиграл шопеновский вальс, и я увидел, как на арену вышел какой-то господин во фраке, ведя собачку болонку, поставил ее на барьер арены, и она начала по нему передвигаться на задних лапках, как будто танцуя. Мне так понравилась эта умная собачонка, что, когда она дотанцевала до места, где я сидел, я, находясь уже под действием винных паров, решил погладить ее. Собачонка тявкнула, поджала хвост и убежала. Цирковой номер был сорван. В публике раздался смех. Дрессировщик подошел ко мне и сказал, что в цирке себя так не ведут. Мне стало стыдно. Я, по военной привычке, встал, хотя и с трудом, но прежде чем мне удалось извиниться, ко мне подошел офицер и спросил, какой я части. Он оказался адъютантом начальника гарнизона. Держа под козырек, заплетающимся языком я доложил ему, что я вольноопределяющийся бронепоезда «Генерал Дроздовский», участвовавшего во взятии Туапсе. Офицер сразу понял, в чем дело, причем тут же заметил в моем кармане стакан.

– За нарушение порядка в общественном месте в нетрезвом виде сажаю вас на гауптвахту на три дня, – сказал он. – Немедленно возвращайтесь на бронепоезд и доложите об этом вашему командиру!

Так закончилось для меня представление в цирке. Вернувшись на бронепоезд, я доложил обо всем дежурному офицеру, который, к счастью, оказался начальником бронепоездной пулеметной команды и ценил меня как пулеметчика. Выслушав мой рапорт, он сказал мне, что я буду находиться под арестом на базе нашего бронепоезда, и велел мне отправиться в вагон базы и прежде всего отоспаться после «празднования победы». Он не смог скрыть своей улыбки, когда я докладывал ему, что хотел в цирке погладить танцующую собачку и чем все это кончилось.

События на фронте становились угрожающими, так как после нашего выхода в Туапсе «красно-зеленые» подтянули к Навагинскому хребту крупные силы и начали наступление на Туапсе с целью сбросить нас в море. Нашим бронепоездам каждый день приходилось выходить вперед, чтобы помогать пехоте, обороняющей подступы к Туапсе. В выездах бронепоезда «Генерал Дроздовский» я участия не принимал, так как формально находился под арестом, на «губе» (гауптвахте), то есть попросту отдыхал в вагоне. Мне было обидно слышать, как мои друзья в свободное время от службы веселились в городе.

Удерживать Туапсе было трудно. Из Крыма вызвали транспорты для перевозки частей, так как времени оставалось мало. Перед оставлением Туапсе возник вопрос: что делать с пятью бронепоездами? Наше командование решило их сбросить в море, чтобы они не достались противнику. К счастью, железнодорожный путь проходил по молу и нашим саперам удалось продолжить рельсы до самого обреза мола.

Вот, наконец, настал момент, когда был отдан приказ снять с бронепоездов все пулеметы, поставить площадки одну за другой и при помощи двух паровозов продвинуть бронепоезда на мол, а оттуда сбросить их в море. Все командиры собрались на молу и с грустью смотрели, как наши бронепоезда начали падать в воду.

После этого печального события нужно было очень торопиться, так как без поддержки бронепоездов нашим частям уже трудно было сдерживать наступление «красно-зеленых», которые быстро приближались к Туапсе. Часть казачьих частей двинулась по берегу на юг, а команды бронепоездов и другие подразделения и части были посажены на транспорты. Команда нашего бронепоезда погрузилась на старый транспорт «Николай». Грустно было прощаться с туапсинцами, которые с ужасом думали о приходе красных.

Наконец, «Николай» вышел в море, направляясь в Керчь. Этим закончилась первая стадия отступления Белой армии от Орла до Туапсе. Последний же этап нашей белой эпопеи закончился уже в Крыму.

А. Осипов [6] Бронепоезд «Генерал Алексеев» [7]