Последние дни Атлантиды

Лилит, слегка растерявшись от грозного недовольства господина, поспешно выступила из тени и, замерла на миг, соображая, какое же из приказаний выполнить прежде.

— Что ты застыла, словно изваяние?! — загремел Гродж. — Я же сказал, продолжай! Оглохла ты что ли?

Лилит вновь поспешно принялась за дело, каждое ее движение успокаивало Гроджа, напряжение постепенно покидало, наступало приятное расслабление, томившее все его тело.

Сегодня Гродж устал, весь этот день, горячий от яркого солнца и праведных трудов, он провел в своем зиккурате — огромном, каменном сооружении, построенном прямо в горе, приземистой и широкой, занимавшей собой восточную часть пятого острова Атлантиды. В самом ее центре искусными и старательными строителями было вырублено округлое углубление, основание которого уходило прямо к подножию горы. Из обнимавших его высоких стен под уклоном к земле выдолбили скамьи, где жители пятого острова могли, не мешая друг другу, лицезреть развертывающееся внизу, на арене, захватывающее дух боевое сражение.

Округлая арена, ощетинившаяся подстриженной зеленью трав, была местом учений, а чаще всего, настоящих битв доблестных воинов Гроджа. Архонт, считавший ратный труд главным для любого могущественного государства, способного завоеваниями расширить свои владения, обрести власть над другими народами, мечтал посвятить себя этому. Поэтому все время своего властвования пятым островом он воспитывал из своих подданных воинов.

Под возбужденные крики публики, яростно сверкая клинками и медными щитами с изображением храброго льва — символа воинственного острова Атлантиды, — две фаланги воинов вступали в сражение друг с другом. Битвы бывали яростными, порой, с беспощадными, как на поле брани, ударами. Не один раз трава, покрывающая арену, орошалась кровью раненых воинов. Решить исход схватки мог лишь сам архонт, только он один владел правом оставить битву незаконченной, и сохранить жизнь воинам уступающей в бою фаланги, или же довести бой до полного, победного завершения, и тогда, пока под восторженный вой публики торжествовали гордые победители, арена медленно впитывала кровь, сочащуюся из ран поверженных людей.

За время своего правления пятым островом Атлантиды Гродж сумел большую часть мужского населения превратить в воинов. Он всячески приветствовал и щедро одаривал этот труд, делая его наиболее привлекательным для мужчины. Поэтому почти все мужчины острова посвятили себя военному делу, многие из них, обученные и натренированные в беспощадных боях, входили в число войска атлантов, иные же становились дворцовыми стражами. Так или иначе, но кто однажды взял в руки медный щит и острый меч, кто сражался в жестоких боях на арене архонтова зиккурата, тот уже не мог стать земледельцем, гончаром или ткачом, — человек, ощутивший трепетавшими от напряжениями ноздрями острый запах крови, уже никогда не расставался с оружием.

Гродж был горд теми достижениями, которые приносила изобретенная им система военного воспитания подданных. Но к его величайшему огорчению царь Хронос так и не оценил его праведных трудов, не поддержал его намерений обеспечить Атлантиде военные славу и доблесть.

— Атлантиде нет надобности воевать с другими народами, — недовольно хмуря брови, сказал как-то Гроджу Хронос, когда архонт вновь попытался склонить царя на свою сторону. — У атлантов всего в достатке, они живут в богатстве и благополучии. Нет государства более могущественного и такого же процветающего, как Атлантида. Зачем нам воевать? Что могут атланты найти на чужой земле? Им нечего искать, у них есть все!

— Позволь возразить тебе, царь Хронос. Помимо богатства есть еще власть и могущество. Если мы будем слишком миролюбивы, нас не будут бояться другие народы, появятся и у нас чужеземные войска, жаждущие забрать у атлантов их благодать. И потому нам надо устрашить соседей, дабы у них не возникло преступных мыслей покорить наше государство.

— Зачем сильному устрашать слабого, слабый и без того боится сильного. Еще раз повторяю тебе, о, архонт Гродж, у Атлантиды великое могущество и покровительство Богов, ей не нужны военные походы и сражения. И я не намерен впредь это обсуждать!