Последние дни Атлантиды

Ярость душила ее. Как посмел этот ничтожный плебей, треклятый архонт Гродж, так с ней поступить! Как посмел он подчинить ее себе! Ей хотелось уничтожить его, стереть с лица земли. Нет, ей необходимо поговорить с отцом, рассказать ему все. Пусть он даст приказ и сошлет безвозвратно в дальние страны Гроджа. Она должна отомстить обидчику, нет, даже не обидчику, заклятому врагу!

Приняв решение, она со спокойствием и твердостью в душе отправилась к отцу. Но, приближаясь к дверям царских покоев, она вдруг снова почувствовала себя нехорошо, закружилась голова и в сознание ее снова стал просачиваться туман. Лессира пыталась сопротивляться ему, но вскоре из ее памяти опять стали исчезать четкие образы и картины, она погружалась в состояние странного расслабления. Ей вдруг расхотелось идти к отцу. Нет, к нему она зайдет позже, а пока ей надо прилечь, немного отдохнуть, уснуть.

Нетвердой походкой она отправилась в свои покои, туда ее неудержимо влекла какая-то сила. Ей вдруг страстно захотелось там оказаться, ей следовало быть там и как можно быстрее. Она чувствовала, что там ее ожидает что-то приятное, неожиданное, завораживающее.

Дверь в свою опочивальню она распахнула резко и нетерпеливо. Сердце ее радостно забилось, словно пойманная ловцом птица. В глубине комнаты, у окна, она различила очертания мужской фигуры. В мужчине она узнала своего супруга, которого так долго ждала. "Но почему долго? — вдруг подумалось ей, ведь они расстались вчера. Вчера!? Разве же это недолго, нет, долго, очень долго, почти целую вечность она не видела его! Но, наконец, он здесь, сейчас она утонет в его могучих объятиях! О, скорее бы! Ей не дождаться его нетерпеливых и страстных прикосновений!

Гродж неторопливо повернулся к Лессире. Он улыбался ей, но глаза его оставались холодными. До сего момента он пребывал в большой досаде от того, что его отдых был нарушен так скоро. Не успел он и одного вечера провести в кругу своих наложниц, не успел он даже слегка отстраниться от царя и его дочери, как почувствовал, что Лессирой уже не владеют его чары. Скрипя зубами, он вынужден был вновь собраться в дорогу. На этот раз он решил использовать кое-что посильнее. Теперь она будет все время маяться от любовной тоски по нему, ей уже никогда не стать собой, только одна мысль будет владеть ею без остатка, мысль о его объятиях и его страстной любви. Только это отныне будет занимать все ее думы.

— Ты, я вижу, скучала по мне, — насмешливо сказал Гродж, приближаясь к Лессире. — Ну-ну, успокойся. Я снова здесь. Иди ко мне!

Глава 20

Царь Хронос проводил свои дни в тоске и печали. Так и не сбылись его надежды на счастье и покой ни в семье, ни в самом государстве.

После появления во дворце Гроджа царь не узнавал свою дочь, и чем больше проходило времени, тем все явственнее для него были перемены в ней. Его сердце болело от того, что Лессира из гордой и независимой красавицы, истинной дочери царя, превратилась почти в рабыню, полностью зависимую от своего господина. Она повсюду неотступно следовала за Гроджем, а когда он уезжал в свой дворец и не брал ее с собою, а он никогда не брал ее туда, то она дни напролет, не выходя никуда, проводила в своей опочивальне, когда же Хронос входил туда, чтобы поговорить с нею, он видел ее заплаканной, с покрасневшими, опухшими от слез глазами.

Хронос не понимал столь пылких чувств, тем более, что дочь его никогда не выделяла архонта своим вниманием. Он мог допустить, что супружеская жизнь могла стать причиной такой тесной привязанности, но Хронос знал свою дочь, она бы не позволила никому себя подчинить. Временами его сердце чувствовало что-то плохое, гадкое, что вошло однажды в их жизнь и поселилось под сенью царского дворца. Но он так и не смог додумать эту мысль, постараться понять суть происходящего. Он ничего не мог изменить, и потому все шло так, как шло.

Ничего изменить он не мог и в своем государстве. Как-то незаметно случилось так, что к распрям и недовольству разделом земель добавилось еще недовольство и самим царем Хроносом, тем, как он управляет великим государством. Ему приносили слухи о том, что народ хочет воевать, порабощать другие народы, владеть их землями и богатствами, а царь чинит препятствия им в том. На многолюдном народном собрании не раз уже звучали призывы передать управление государством зятю царя Гроджу, что де сей мужественный и отважный человек по-иному распорядится великой Атлантидой, уж он-то завоюет для нее настоящую власть и несметные богатства, он принесет истинное благополучие и процветание в каждый атлантский дом.