Последние дни обороны Севастополя. Июнь – июль 1942 г.

Когда задают вопрос: «А мог ли быть удержан Севастополь?», то, вспоминая множество ошибок, допущенных советским командованием, очень хочется ответить «Да!», но… «Нет!». Слишком многое было поставлено на карту немецкой стороной. Немцы не имели права оставить этот город за советскими войсками, слишком много сил было уже задействовано в этой операции. Снабжение города, оставшегося в глубоком тылу противника, представляло сложную проблему для советского командования. Несмотря на осадный паек, армия потребляла огромное количество боезапаса, топлива, продовольствия, фуража. Доставка каждой тонны продовольствия, каждой тонны топлива требовала привлечения огромных ресурсов и проведения целой операции. Это нужно было своевременно понять советскому командованию и попытаться хотя бы частично эвакуировать армию. Причем эвакуацию личного состава нужно было производить заранее, вывозя всех, кого было можно вывезти, ввозя лишь боезапас и зенитную артиллерию.

Советские войска действительно обескровили немецкие дивизии, но произошло то, что и должно было произойти: немцы подтянули резервы (обычно не афишируемые западными историками) и смогли переломить ход борьбы в свою пользу. Для взятия Севастополя потребовались усилия всей 11-й армии и большей части резервов группы армий «Юг». Из 125-й пехотной дивизии прибыл 420-й полк. На завершающем этапе операции в Бахчисарай был переброшен личный состав 9-й пехотной дивизии. На смену обескровленным пехотным полкам, штурмующим Севастополь, прибыли 26, 57 и 116-й полки и 9-й саперный батальон. Уже в ночь с 28-го на 29-е была осуществлена переброска 57-го пехотного полка и 9-го саперного батальона в деревню Биюк-Сюрень (Танковое). В этот же день прибыло 10 танкеток для 170-й дивизии[3]. Под Севастополь прибыли полки 213-й охранной дивизии (360-й и 318-й), которая обеспечивала порядок в тылу группы армий «Юг».

В штурме Севастополя важнейшую роль сыграла артиллерия. Расход артиллерийского и авиационного боезапаса в этой операции превысил расход стрелкового. Но на завершающем этапе немцы имели уже подавляющее преимущество в артиллерии, поэтому им требовались только пехотные части для того, чтобы быстро прорвать последние два рубежа. Более всего противник опасался того, что завяжутся тяжелые уличные бои.

Авиация противника по-прежнему хозяйничала в воздухе, а советская зенитная артиллерия, вынужденная бороться и с авиацией, и с наземными целями, была почти уничтожена. Немецкая артиллерия была во много раз сильнее советской, и именно эти факторы предопределили падение города. Наблюдалась однозначная тенденция: силы защитников таяли, а противник перебрасывал новые резервы. Исход ситуации действительно был предельно ясен, но у командования Севастопольского оборонительного района была информация: «Эвакуации не будет». Хотя автор этих слов маршал С.М. Буденный больше всех сделал в вопросе эвакуации, но, к сожалению, было уже поздно. Историю можно переписать лишь на бумаге, прошедшие события не изменить, но из них и нужно извлечь уроки. Без этого мы будем вновь и вновь повторять одни и те же обидные ошибки. Тезис о том, что «от тайги до британских морей Красная армия всех сильней», привел к очень тяжелым поражениям на начальном этапе войны. Слепая уверенность в своей военной мощи имела следствием потери, которых могло бы и не быть. И в Севастополе потери могли бы быть меньше, но… Произошло то, что произошло.

Сражающаяся армия несет потери. Это неизбежно. Но армия, которая состоит из опытных обученных бойцов, несет намного меньшие потери. Потери армии, во главе которой стоит грамотный и опытный командующий, – минимальны. Причем, когда армия сражается, две трети ее потерь являются возвратными, даже если противником используется самое современное оружие. А вот когда армия теряет управление, ее потери возрастают в разы.

Морское правило: «Капитан покидает тонущий корабль последним» – имеет под собой не нравственное, а вполне практическое основание, много раз проверенное жизнью. Человек, имеющий наибольший опыт и полномочия, должен обеспечить спасение остальных. В этом случае минимизируются потери.

Но так бывает не всегда. И тогда случается катастрофа с огромными потерями, причем все они, как правило, невозвратные. Плененных бойцов в строй уже не вернуть, а брошенные без помощи раненые очень скоро переходят из категории «возвратных потерь» в потери невозвратные. В условиях безжалостной тотальной войны эти «невозвратные» – это уже… навсегда. И чаще всего они не только «невозвратные», но и «без вести пропавшие».

В учетных карточках большинства бойцов, не вернувшихся домой из Севастополя, стоит типовая запись: «ПБВ 03.07.42 г.» – пропал без вести 3 июля 1942 года. Поисковиков очень часто спрашивают о том, как такое могло произойти. Отчасти данная книга – ответ на этот вопрос.

Введение

О численности Приморской армии и Севастопольского оборонительного района, потерях и перевозках личного состава