Последние дни Помпей. Пелэм, или Приключения джентльмена

– Вот как? – удивленно спросил мистер Смит, добродушного вида мужчина в голубом фраке с медными пуговицами, коротких, до колен, панталонах и галстуке, заколотом золотой булавкой. – Вот как? Но ведь танцуют же в Олмэкском клубе, не правда ли?

– Нет, клянусь честью, нет! – пробормотал мистер Ритсон. – Нет, разве что пройдутся в кадрили или повертятся в вальсе, как выражается мой приятель, лорд Бодабоб, только и всего; нет, к черту танцы, это очень уж вульгарно!

Тут к мистерам Ритсону и Смиту подошел тучный краснолицый мужчина лет тридцати с напомаженными каштанового цвета волосами, в великолепном жилете, но плохо выстиранной рубашке.

– А! Сэр Ралф! – воскликнул Смит. – Как изволите поживать? Наверно весь день охотились?

– Точно так, дружище, – ответил сэр Ралф. – Гнался за лисицей, покуда совсем не выдохся. Лихая была охота! Черт возьми, Смит, если б только вы видели мою серую кобылу! Как она берет рвы и изгороди, черт возьми!

– А вы охотитесь, Ритсон? – спросил мистер Смит.

– Да, – ответил Ритсон, манерно играя своими вудстоковскими перчатками, – но только в Лестершире, с моим приятелем лордом Бодабобом; охотиться в других местах вообще не полагается.

Сэр Ралф с молчаливым презрением уставился на говорившего, а мистер Смит стоял, словно всем известный осел между двумя охапками сена, мысленно взвешивая противоположные друг другу достоинства баронета и модного щеголя. Тем временем к этому трио подлетело улыбающееся, приветливо кивающее, жеманное создание, все в цветах и кудряшках.

– Нет, в самом деле, мистер Смит, вы должны хоть разок станцевать! Такой фишинебельный молодой человек, как вы, ну, просто не знаю, что́ молодые дамочки должны о вас подумать, – проворковала прекрасная искусительница и чарующе засмеялась.

– Вы очень добры, миссис Доллимор, – с низким поклоном ответил мистер Смит, краснея, – но мистер Ритсон сказал мне, что теперь танцевать вообще не полагается.

– О! – вскричала миссис Доллимор. – Но ведь он такой дерзкий повеса и невесть что о себе воображает! Только не вздумайте брать с него пример, мистер Смит, – и милая женщина снова залилась смехом.

– Ах, миссис Доллимор, – сказал мистер Ритсон, проведя рукой по своим отвратительным волосам, – вы слишком суровы; но скажите мне, миссис Доллимор, графиня Сан-А. прибудет?

– Помилуйте, мистер Ритсон, – уж вы, такой светский кавалер, должны были бы знать это лучше меня; но я слыхала, что да.

– Вы знаете графиню? – с почтительным удивлением спросил Ритсона мистер Смит.

– О, прекрасно, – ответил челтенхемский корифей, обмахиваясь своей вудстоковской перчаткой. – Я не раз танцевал с ней на балах Олмэкского клуба!

– И хорошо она танцует? – полюбопытствовала миссис Доллимор.

– Превосходно, – ответил мистер Ритсон. – У нее такая миленькая, изящная, упоительная фигурка!

Сэру Ралфу этот «фишинебельный» разговор, по-видимому, наскучил. Он удалился.

– Скажите, пожалуйста, – спросила миссис Доллимор, – кто этот джентльмен?

– Сэр Ралф Румфорд, – с живостью ответил Смит. – Мой друг-приятель по Кембриджу.

– Интересно знать, долго он здесь останется? – не унималась миссис Доллимор.

– Думаю, что да, – ответил Смит, – если мы сделаем пребывание здесь приятным для него.

– Уж как хотите, а вы должны представить его мне, – заявила миссис Доллимор.

– С превеликим удовольствием, – сказал добряк Смит.

– А что, сэр Ралф – фешенебельный? – осведомился мистер Ритсон.

– Он – баронет! – весьма выразительно произнес мистер Смит.

– Эх! – воскликнул Ритсон. – Ведь можно иметь благородное звание и не быть фешенебельным.

– Уж это верно, – прошепелявила миссис Доллимор.

– Право, не знаю, – сказал Смит с простодушно-удивленным видом, – но у него семь тысяч фунтов годового дохода.

– В самом деле? – взвизгнула миссис Доллимор; изумление вернуло ей природные интонации.

В эту минуту к ней подошла молодая особа, тоже вся в цветах и кудряшках, и обратилась к ней, нежно называя ее «маменькой».

– Ты танцевала, душенька? – спросила ее миссис Доллимор.

– Да, маменька, с капитаном Джонсоном.

– О! – воскликнула родительница; она зловеще качнула головой и, многозначительно подтолкнув дочку, увела ее в противоположный конец зала, чтобы там поговорить с ней о сэре Ралфе и его семи тысячах фунтах годового дохода.

«Однако, – подумал я, – люди здесь престранные. Что ж, проникнем поглубже в эту страну дикарей». Задавшись такой целью, я направился прямо на середину зала.

– Это кто такой? – громким шепотом спросил мистер Смит, когда я поравнялся с ним.

– Клянусь честью, не знаю, – ответил Ритсон, – но у него дьявольски изящный вид; надо думать, он из знатных!

«Очень вам благодарен, мистер Ритсон, – сказало в ответ мое тщеславие. – Оказывается, не такой уж вы забияка».