Последние дни Помпей. Пелэм, или Приключения джентльмена

Рю де Мулэн, №… Париж

Уважаемый сэр,

Я благополучно прибыл в Париж и теперь, прочтя в английских газетах о полном успехе нашего предприятия, а также в «Морнинг Пост» от… о предстоящем бракосочетании вашем с мисс Гленвил, беру на себя смелость поздравить вас как с тем, так и с другим и, кроме того, напомнить вам точную дату, когда мне полагается получить первый взнос в счет моей ежегодной пенсии: это —… число… месяца, ибо, я полагаю, ваша честь милостиво подарили мне тот чек на сто фунтов для оплаты моих путевых расходов.

Я узнал, что ребята на меня в страшном гневе. Однако ввиду того, что Доусон, накрепко связанный своей клятвой, ничего касательно их не выдал, я думаю, что в конце концов сумею успокоить наш клуб и возвратиться в Англию. Истинный патриот, сэр, не любит покидать надолго свою родину. Даже если бы я вынужден был посетить Землю Ван-Димена, узы, связывающие меня с местом, где я родился, оказались бы так крепки, что заставили бы меня при первой же возможности возвратиться. Мне, ваша честь, французы не слишком нравятся, – это нация ленивая, легкомысленная, скуповатая и бедная. Подумайте только, сэр, на днях, сидя в кафе, я заметил, как некий – весьма достойного вида – господин присвоил какой-то предмет, что именно – я разобрать не мог. Прежде чем спрятать приобретенную вещь в карман, он тщательно завернул ее в бумагу, и соответственно я решил, что это по меньшей мере серебряный молочник. Тогда я пошел за этим господином и из чистейшего любопытства – уверяю вашу честь, что никаких других побуждений у меня не было, – переправил похищенный предмет в свой собственный карман. Вы легко можете представить себе, сэр, какое меня одолевало любопытство, когда я направился в уединенный уголок Тюильрийского сада и, осторожно извлекши из кармана этот небольшой пакет, стал разворачивать его, снимая один слой бумаги за другим, пока не обнаружил… да, сэр, пока не обнаружил… пять кусков сахара! О, французы – жалкий, до крайности жалкий народ, и я надеюсь, что в скором времени смогу вернуться в Англию. Пока же уезжаю в Голландию поглядеть, как тамошние богатые бюргеры тратят время и деньги. Полагаю, что беднягу Доусона, равно как и мерзавца Торнтона, повесят еще до того, как вы получите мое письмо, – оба они этого вполне заслужили – такие типы просто позорят нашу профессию. Жалкое ничтожество тот, кто, не умея как следует прорезать чужой карман, вынужден перерезать чужое горло. Засим, ваша честь, пожелаю вам и супруге вашей всяческого счастья и остаюсь

вашим всепокорнейшим слугою, Фердинанд де Курси и т. д., и т. д.