Последние дни Сталина

Чтобы еще больше подчеркнуть первенство Маленкова, его фотографию повторили и на третьей странице, на этот раз ни много ни мало вместе с Мао и Сталиным. Эти двое изображены на некотором отдалении, а на переднем плане стоит Маленков с правой рукой поверх борта пиджака в той самой наполеоновской позе, которую любил Сталин. Фотография, конечно, подправлена. Оригинальный снимок, сделанный 15 февраля 1950 года, впервые появился на первой полосе Правды в ознаменование подписания советско-китайского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи. На фотографии изображены восемнадцать человек. Все стоят, за исключением Андрея Вышинского, который сидит и готовится поставить подпись под документом в качестве министра иностранных дел. Молотов, Сталин и Мао стоят позади него лицом к фотографу, а Маленков показан в профиль крайним справа. Его взгляд обращен в сторону Сталина. На фото читатель видит, что слева от Молотова стоят Громыко, Булганин, Микоян, Хрущев, Ворошилов и китайский премьер-министр Чжоу Эньлай, а на другой стороне комнаты за Маленковым стоят Берия с Кагановичем, а также группа советских и китайских помощников. Три года спустя после ретуши на снимке остались только Сталин, Мао и Маленков. Но Маленков явно перестарался. Фотомонтаж был слишком топорным. В отличие от сталинских манипуляций, когда с фотографий пропадали убитые им прославленные деятели революционного движения, Маленков стирал своих живых «соратников», по-прежнему входивших в руководство страны. Он как бы отправлял их в оруэлловскую «дыру в памяти», а ведь они пока еще обладали властью и авторитетом в партии и в правительстве. Этой неуклюжей и очевидной уловкой Маленков обнаружил неуверенность в себе[197].

Как показывают фотографии в Правде, новое руководство было занято реорганизацией правительства с намерением установить коллективное правление вместо сталинской диктатуры. Поздно вечером в пятницу 6 марта по радио было передано заявление, призванное показать всем, что правительство будет действовать с должной бдительностью и что старая гвардия, давние «соратники» Сталина, остается на своих местах. Но последующие сообщения из Кремля выдавали явную тревогу новых руководителей. Любой неожиданный переходный период чреват хаосом, даже в условиях конституционной демократии с четко прописанным механизмом передачи власти, а в диктатуре, подобной СССР, где один человек определял жизнь целой страны на протяжении четверти века, его наследники опасались эффекта вакуума в центре политической власти. Подстегиваемые чувством неуверенности, они призывали не допустить «любого рода беспорядков и паники», как если бы опасались, что хрупкая конструкция принудительного единства разрушится и ситуация выйдет из-под контроля[198]. Если все, что скрепляло страну вместе, был сталинский террор, то как его наследники могли удержаться у власти, выпустив из рук дубину?

Для населения не имело никакого значения, будет ли руководящий орган называться Политбюро или Президиум и будут ли в нем заседать двадцать пять членов или всего девять. Назначение Георгия Маленкова председателем Совета министров поначалу лишь подтвердило распространенное мнение, что его в качестве преемника выбрал сам Сталин. Маленков был закоренелым бюрократом, он никогда не руководил местной партийной или правительственной организацией, не говоря о региональном или республиканском аппарате. Он был слугой Сталина, неутомимым производителем официальных документов и отчетов. Несколько раз он оказывался на грани забвения, например в 1946 году, когда на него возложили ответственность за неудачи в авиационной промышленности и это привело к временному понижению в должности и потере благосклонности Сталина, а могло стать концом карьеры, если не жизни. Маленков к тому же был склонен к полноте, что для некоторых означало его неспособность воплощать образ вождя[199].

Но самым значимым изменением в ходе реорганизации правительства и определении дальнейшего направления его работы стало объявление о слиянии Министерства государственной безопасности и Министерства внутренних дел в одно министерство, которое должен был возглавить Лаврентий Берия. При Сталине этот человек долгое время руководил службой государственной безопасности. Теперь же Берия прибирал к рукам самые мощные силовые рычаги внутри страны. Он был самой зловещей фигурой в сталинском окружении; годы работы в качестве начальника управления государственной безопасности и жестокость по отношению к заключенным принесли ему недобрую славу, и его назначение вызывало особую тревогу. Но, кроме того, Берия сыграл важную роль, возглавляя советский атомный проект, а его интеллект и административные способности превращали его в крупную фигуру в составе нового правительства.