Последние дни. Том 1

– Смотри, чтобы не укусила, – предупредил его напарник, запуская руки под матрас. – Я ее еще и за волосы держу, но она, похоже, готова оторвать их вместе со скальпом.

Охранники вздернули Пламтри на ноги. Она скалила зубы и яростно щурилась, но конвоир умело завернул ей поврежденную руку, и стоило ему нажать чуть сильнее, как ее колени подогнулись и губы болезненно искривились. Охранники медленно вытащили ее из помещения. Дежурная медсестра усадила Лонг-Джона Бича в кресло, где он и застыл, уронив между коленями лицо, с которого быстро капала кровь, пока она говорила по стоявшему рядом телефону.

– Вы помните дорогу в свою комнату? – спросил Арментроут Кокрена. – Отлично, сказал он, когда тот кивнул. – Идите к себе и ложитесь спать. Ваш сосед, по всей видимости, задержится. – Кокрен замялся, не глядя врачу в глаза: его первым порывом было сказать Арментроуту, что у него только что случился повтор галлюцинации, из-за которой он попал сначала в полицию, а потом сюда, но теперь он порадовался тому, что Арментроут не дал ему говорить, потому что сейчас любая неуверенность, которую он может проявить, будет рассматриваться как реакция на скандал.

Однако, только из самоуважения, он позволил себе не сразу покорно направиться в коридор, а все же сказать:

– Клянусь прахом моей жены и неродившегося ребенка, что ударил его я.

– Я вылечу вас, Сид, – напряженным голосом сказал ему в спину психиатр. – Обещаю.

Дверь в «тихую комнату» была открыта; Кокрен выждал, чтобы зевающий санитар заглянул туда и удалился по коридору, лишь после этого он вышел из своей комнаты и на цыпочках прокрался к открытой двери. Санитар вернется проверить Пламтри лишь через пять минут.

Она лежала ничком поверх матраса в пустой комнате и повернула голову, когда он появился в двери.

– А-а, мистер Кокрен, – устало проговорила она, – муж умершей жены. – Ха-ха… обалдеть… ха… Вы же ударили его, да?

– Да, – подтвердил Кокрен. – Я пришел поблагодарить вас за то, что вы взяли вину на себя, но… но я не могу допустить, чтобы это продолжалось. Я сразу же попытался объяснить Арментроуту, что произошло на самом деле, но завтра я… заставлю его согласиться. Пусть даже из-за этого мне назначат… – «Как же она это назвала?… Северный полюс?…» – СПЭ. Боже мой, Дженис, ваша несчастная рука! Зря вы это сделали! Нет, не думайте, что я не благодарен вам, – напротив, очень благодарен. – «Я ничего не понимаю, – подумал он. – Но как же они могли оставить ее, связанную, вот так, на полу?» – Но я помню свои недавние слова: даже если меня продержат здесь две недели, я так или иначе вытащу вас отсюда, обещаю.

– Я стукнула по полу, так ведь? Ради вас. Черт возьми. Хорошо бы, чтоб вы действительно вытащили меня. Надеюсь, что у вас есть ниточки, за которые можно потянуть, и вы не какой-нибудь посудомойщик. И не забудьте завтра рассказать им, что на самом деле произошло, ладно? У меня и без того достаточно неприятностей. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Через пару часов они собираются сделать мне какой-то укол, Христос ведает, зачем. – Ее рот все сильнее кривился, и Кокрен подумал, что она, наверно, сейчас расплачется. – Это как раз в духе дуры Дженис – втюриться в какого-нибудь крезанутого тюленя в дурдоме. – Она приоткрыла рот, облизала нижнюю губу и тщетно попыталась согнуть привязанные руки. – Хотите сделать что-нибудь полезное, да? Почешите мне подбородок – он чешется так, что я… с ума сойду.

Кокрен вошел в комнату, опустился на колени перед ее головой, и свет на мгновение померк. Протянув дрожащую левую руку, он нежно прикоснулся ногтями к той стороне ее подбородка, до которой она безуспешно пыталась дотянуться языком.

Она изумила его тем, что вскинула, насколько смогла, голову и поцеловала его ладонь.

– Я слышала о смерти вашей жены, – прошептала она. – Мне очень жаль. Долго вы были женаты?

– Почти пять лет, – ответил Кокрен. Он перестал почесывать ее кожу, но так и не оторвал пальцев от ее щеки.

– Как вы с ней познакомились?

– Она… упала с лесенки, и я поймал ее. – Он почти безотчетно убрал руку. – Я заведую винным погребом винодельни «Пейс» в Сан-Матео, возле Дейли-Сити, а она приехала из Франции и осматривала все винодельни в районе залива Сан-Франциско. Ее родня занимается виноделием в Нижнем Медоке, их фамилия Леон, и они известны там со Средних веков. Она смотрела бочки с «зинфанделем», точнее говоря, она как раз собиралась продегустировать молодое вино из t^ate-vin, это что-то вроде черпака, и как раз в этот момент случился толчок большого землетрясения восемьдесят девятого года, в пять часов четыре минуты дня, и она упала с лесенки.

– И вы поймали ее, – тихо закончила Пламтри. – Я помню это землетрясение. Бедняга Сид.