Последние дни. Том 2

Впереди грузовик резко повернул, с ревом покатил вперед, а потом, одновременно со звучным ударом, луч света от мотоциклетной фары описал дугу по темному небу, и пикап подскочил, переезжая через упавший мотоцикл и его наездника; Кокрен на своей низкосидящей машине объехал тело и все еще крутящийся на месте, раздавленный мотоцикл и нажал на газ, чтобы не отставать от машины Мавраноса, уже выехавшей со стоянки. Под колесами чавкали раздавленные трупики чаек.

Мотоциклисты остались позади, лучи их фар полосовали стену дождя, пока они разворачивались, Анжелика же перегнулась через колени Пита и выставила ствол карабина из машины, цепляясь черным пластиковым прикладом за так и не закрытую дверь.

Она пять раз нажала на спуск – грохот выстрелов прямо-таки физически бил по ушам в тесном автомобильном салоне, а из-за ослепительных ярко-желтых дульных вспышек в полутьме впереди невозможно было разглядеть ничего, кроме габаритных огней пикапа, но огни фар позади вроде бы не приближались, так что Кокрен лишь закусил губу и, чуть слышно повизгивая, продолжал вглядываться вперед сквозь залитое дождем лобовое стекло.

Через звон в ушах и гул мотора он уловил голос Пламтри, кричащей с заднего сиденья плачущим голосом.

– Его не убьешь пулями, – скорее догадывался, чем слышал, он. – Он не умер, даже когда ученики сбросили его с крыши здания в Соме. Он Антихрист.

– О, будь оно проклято! – прошептал Кокрен. «Кого ж звать-то? Не Дженис и не Коди: вовсе ни к чему пока сообщать им плохие новости». – Валори! – крикнул он.

По крайней мере, это заставило ее заткнуться. Анжелика закрыла дверь и сложила приклад карабина, а потом вынула старый магазин и прибавила новый – с пробивными пулями, предположил Кокрен, – опустила стекло в окне и, сидя на коленях Пита, высунула наружу голову, плечи и ружье.

Она неторопливо – вероятно, прицельно – выстрелила шесть раз (выстрелы сотрясали крышу автомобиля, но были ощутимо тише первых пяти), а потом влезла обратно в машину и подняла стекло. Кокрен посмотрел в зеркало заднего вида и не увидел там никаких фар.

– Арки ранен, – тяжело дыша, сказала Анжелика. – Его чиркнуло по голове.

Кокрен кивнул, указывая вперед, на пикап, который, в последнюю секунду ухватив зеленый свет, повернул налево, на Марина-бульвар.

– Уверенно ведет. – Кокрен прибавил скорость и посигналил, чтобы проскочить на желтый и не потерять Мавраноса из виду; шины взвизгнули на мокром асфальте, но сцепление сохранилось.

Анжелика протерла ладонью запотевшее изнутри лобовое стекло и присмотрелась.

– Я не вижу его… И если он рулит, то где вообще его голова?

Как только дворники смахивали в сторону очередную порцию воды, Кокрен пытался разглядеть пикап в подробностях.

– Не вижу, – сказал он в конце концов, – но, может быть, он просто сидит низко. – У него все еще ныли барабанные перепонки, в ушах звенело после стрельбы, и он не мог понять, громко говорит или тихо.

– Но машина, – продолжил он неуверенно, повысив, правда, голос (неужели ни Анжелика, ни Пит этого не заметили?), – теперь синяя…

– Это… – Анжелика с напускным равнодушием посмотрела на угловатый грузовичок, кативший перед ними. Даже сквозь дождь и тусклый полумрак нельзя было не разглядеть, что машина обрела выгоревший темно-синий цвет. – Это… та же самая машина, мы не сводили с нее глаз. – Она села на место между Питом и Кокреном и сразу показалась очень маленькой и юной рядом с мокрым металлом ружья, которое держала в руках. – Это значит, что местная Святая неделя закончилась – и никто не восстал из мертвых. Да, сегодня мы напортачили.

Пламтри на заднем сиденье негромко взвыла, и Кокрен подумал было, что в девушке все еще пребывает личность ее матери, но тут она принялась декламировать в характерной манере Валори:

– А чем бы ты хотела меня видеть, коли не женщиной? Под стеной валящейся стоять было бы дуростью, а не отвагой. Скажите принцу, что мячи насмешкой он в ядра пушечные превратил.

В первый миг никто не нашелся, что сказать, но потом Пит нарушил молчание:

– Похоже, что Кути был прав. Восприемник, по-видимому, должен быть того же пола.

Кокрен то и дело перебрасывал правую ногу с тормоза на акселератор и обратно, и мотор взревывал и стихал, взревывал и стихал, когда вилял с одной полосы на другую, чтобы не терять из виду несущийся на восток грузовичок, и слово «пола» так и повисло в спертом воздухе салона.

Глава 20