Последние дни царской семьи

Изречение из Гейне в Валтасаре, написанное на обоях комнаты, где произошло убиение Царской Семьи, сделано справа у самого входа, а рядом с окном, как раз против того места, где был убит сам Царь, оказалась каббалистическая надпись. Вот как сказано в протоколе осмотра:

«На самом краю подоконника чернилами сделаны одна над другой три надписи: «1918 года», «148467878 р», а вблизи их написано такими же чернилами и тем же почерком «87888».

В некотором расстоянии от этих надписей на обоях стены такими же чернилами и такими же толстыми линиями написаны какие-то знаки, имеющие следующий вид:

Читатель, если он посвящён в тайны, поймёт [35]. На стене дома, близ поста у пулемёта, сверху террасы, один из «латышей» нацарапал следующие слова:

что по-венгерски означает: «Андрей Верхас 1918 VII 15-го стоял на часах». Число – канун избиения. Я читал эту надпись; у меня есть фотография, снятая на месте. Убийцы «латыши» были, значит, венгерцы.

В отдушине ватерклозета нашли маленький словарь, «код», который Государь бережно хранил как подарок невесты. В этой крохотной книжке имеется надпись рукой Государыни: «Милому моему Ники для дорогого применения, когда он вдали от своей маленькой Аликс. Осборн, июль 1894».

Видимо, Государь спрятал словарь из опасения обыска, в расчёте когда-нибудь вновь его взять.

Немедленно после убийства Царской Семьи красное правительство издало декрет, по которому всё имущество Романовых было отобрано в казну. Банки в России были «национализированы» (иначе говоря, захвачены большевиками), а заграничные банки, по приказу Государя, вложили все Его деньги в боны русских военных займов, таким образом, оставшиеся в живых члены Дома Романовых лишились всяких средств, за исключением некоторых драгоценностей, спасённых заботами адмирала Колчака и отправленных в Европу.

Декрет имел более положительную цель, а именно: «узаконить» кражу драгоценностей у членов Династии и других лиц и уже «национализированных» советским правительством.

Красные миссии, отправлявшиеся в Европу, перевозили в своих сундуках огромное количество вещей, краденных у русских. Этим путём оплачивалась большевицкая пропаганда.

Часть цареубийц уже умерла. Медведев помер в тюрьме от тифа, свирепствовавшего в Сибири, 14 марта 1919 года.

Ваганов, опознанный крестьянами во время бегства красных, был убит ими на месте, так что судебный следователь не имел возможности его допросить.

Юровский, кажется, вернулся в Екатеринбург к старухе-матери, которая была судебной властью отпущена на свободу. Говорят, что главный убийца служил впоследствии в качестве комиссара по страхованию жизни – печальная шутка приспешников Ленина и Свердлова [36].

Янкель Свердлов, германский агент, красный царь и организатор убийства, сам был убит. Вот как это произошло. Рабочие Морозовских фабрик в Москве бунтовали против красной власти. Свердлов в сопровождении других комиссаров отправился туда, чтобы усмирить этих дерзких, повинных в том, что они не одобряли системы работы без хлеба.

Рабочие бросились на Свердлова, и когда прибыла помощь, ему уже были нанесены смертельные повреждения; скоро он умер от сотрясения мозга.

Правду скрыли. Официально Свердлов скончался от воспаления лёгких, схваченного при «геройском» исполнении служебных обязанностей. Тело его было выставлено; ему устроили торжественные похороны; его именем назвали в Москве Театральную площадь.

В то время красным приходилось плохо; бомба, взорвавшаяся в помещении, где происходило советское совещание, чуть не убила многих представителей красного самодержавия. Тогда решили достичь одним ударом двух целей: отомстить и за Свердлова, и за покушение на его сотоварищей. Тысячи жертв погибли в «чеке», где, кстати, заседал и брат покойного председателя…

Русские, достойные этого имени, погибли на войне, за исключением лишь горсти людей, бессильной бороться с противником, опустошающим Родину: противник крепко окопался за национальными предрассудками и за недостатками народного характера.

Один из главарей большевизма (Апфельбаум-Зиновьев) заявил в сентябре 1918 года, что «на 100 миллионов русских приходится 90 миллионов, с которыми стоит считаться; остальные не имеют значения, и их или принудят подчиниться, или уничтожат». Он говорил так с целью оправдать террор, который косил тогда «буржуев» и интеллигенцию. С тех пор выжившие за отсутствием хлеба смирились. А 90 миллионов, без главы, без организации, продолжают своё пассивное, но непримиримое противодействие…

POST SCRIPTUM

Автор считает полезным добавить некоторые подробности, имеющие довольно близкое касательство к поднятым им вопросам; на первом месте вопрос сговора между большевиками и немцами относительно вывоза Государя из тобольского заточения.