Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа

Нельзя было найти прошения, более противного настоящему душевному состоянию Богочеловека, Который весь был занят мыслью о Своих будущих страданиях. Извинением могло служить одно то, что Иаков и Иоанн не поняли Его предсказания и искали быть близкими к своему Учителю, без сомнения, не по одному любочестию, а и по чувству любви к Нему, которая опасалась быть удаленной от Него во славе Его. Ответ Господа служит поучительным примером, с какой снисходительностью исправлял Он самые важные ошибки Своих учеников. Вместо каких-либо упреков Он отвечал просто с кротостью: Не веста, чесо просита. Можета ли пиши чашу (чаша у евреев означала страдания и бедствия (Пс. 59, 5; Ис. 51, 17. 22; Пч. Иер. 6: 21)), юже Аз имам пити, или крещением (так иносказательно назывались великие искушения), им же Аз крещаюся, креститися? То есть Господь хотел внушить мечтателям, что им должно думать еще не о награде, которая сама собой придет к достойному, а о средствах, как заслужить оную. «Можева», — отвечали ученики, побуждаемые, вероятно, более желанием получить просимое и показать себя достойными его, нежели по внутреннему убеждению в необходимости страданий для достижения славы (Мф. 20,22); ибо они не имели еще ясного понятия ни о предстоящей чаше, ни о крещении, о которых говорил Господь. Но Учитель, как сердцеведец, предвидел уже, что слова эти, сказанные теперь без ясного сознания дела, придут некогда в совершенное исполнение, что сыны Зеведеевы действительно со временем будут, подобно Ему, крещены страданиями; потому в духе пророчества, которое они должны были выразуметь впоследствии, продолжал: Чашу Мою испиета, и крещением, имже Аз крещаюся, имате креститася, а еже сести одесную Мене и ошуюю Мене, несть Мое дати, но им же уготовася от Отца Моего. Тем кончилась беседа.

Очевидно, что Господь хотел преподать сынам Зеве-деевым наставление, для них необходимое, но без той строгости, которой заслуживало более прошение, нежели просители. Они должны были узнать, что в деле столь важном, каково учреждение на земле Царства Божьего, ничто не может зависеть от произвола или пристрастия личного, а все от закона и справедливости; что Господь и Учитель их, если можно так сказать, Сам не может оказать им какую-либо милость без их способности и заслуг. После того они сами собой должны были убедиться, что и в этом отношении они не знали, чего просили.

Хотя беседа эта не была слышна прочим ученикам, но они не замедлили узнать, что было ее предметом. Это произвело неудовольствие и ропот между ними, не несправедливые в отношении к искателям первенства, но напрасные по существу дела, ибо они искали невозможного. Особенно мог оставаться недовольным Петр, который не менее сынов Саломииных был отличаем в обществе учеников Иисусовых (Мф. 19, 27; Мк. 10, 41–45), не менее имел и прав на то, но никогда не доходил до такого любочестия, чтобы видимо желать господства даже над своими соучениками, довольствуясь обещанием Учителя — посадить каждого из них на особенном престоле.