Последние двадцать лет: Записки начальника политической контрразведки

Упомянутый средний класс (служащие банковско-финансовой и страховой сфер, торговли, люди свободных профессий, работники шоу-индустрии, индустрии СМИ и т. д.) наиболее подвижен. Некоторые его представители изредка попадают в высший класс. Эти немногочисленные случаи воодушевляют массу обреченных, вечно борющихся за сохранение своего положения, опасающихся дефолтов и иных ударов судьбы, зачастую бросающих их из среднего класса в низший, откуда подняться снова практически невозможно.

В условиях раннего капитализма низшими классами были классы пролетариев и крестьянства. Принадлежность к ним определялась участием в производственном процессе и отношением к средствам производства. Потому и основное общественное противоречие в те времена заключалось в противоречии между трудом и капиталом. То была эпоха, когда труд мог претендовать на уважение к себе, продукт труда рождал капитал. Выражаясь в товаре, он получал зримую овеществленность на рынке. Но ныне труд потерял свое физическое видение. Основное богатство обеспечивается невидимыми новыми технологиями, а виртуальный продукт, производимый в сфере информационных систем, реален только в своем конечном итоге — в банковском счете. Труд, даже квалифицированный, потерял прежний облик, он уже не рождает рыночный продукт непосредственно, а как бы обслуживает создание неосязаемого дорогостоящего товара.

Отсюда — резкое понижение относительной величины оплаты труда, даже квалифицированного, а значит, и социального статуса работающего. На смену рабочей аристократии, рабочему-мастеровому, способному производить все — от детских игрушек до гигантских машин, — пришел технологический работник, рабочий-интеллектуал. Он поднялся в высший экономический класс (его заслуженно именуют даже интеллектуальным классом). Там он занимает место рядом с владельцами производств, крупными собственниками земли, транспортных средств, магнатами информационного бизнеса. Этот класс не подвержен опасностям, подстерегающим средний класс. Он застрахован от потрясений накопленным или захваченным богатством, позволяющим при любых потрясениях не пасть в прорву бедности.

Из своей среды он растит олигархов, от которых в условиях сложившегося сегодня человеческого общежития зависит главное — кому жить, кому прозябать, а кому предречена гибель. Они — хозяева жизни, а средний класс — своего рода социальный буфер. Его роль двояка. С одной стороны, он сдерживает напор голодного низшего класса. Масса, удовлетворенная своим средним положением, является тем большинством, которое обеспечивает формирование необходимых властных структур, создает видимость стабильности в обществе. С другой стороны, в пиковые периоды межформационных экономических сдвигов именно представители этого класса составляют основу и стоят во главе протестного движения. Характерно это и для нынешнего антиглобалистского движения.

В свое время в обиходе широко бытовал термин «люмпен-пролетариат». В сегодняшнем понимании это, видимо, деклассированная часть общества — «бомжи», наркоманы, беспризорники, попрошайки. Но как охарактеризовать потерявших работу рабочих, инженеров, учителей, которые в новых экономических условиях не смогли вовремя переквалифицироваться и вынужденно идут на социальное дно, опускаться за черту бедности? Лозунгом объединения пролетариев их не соберешь. А время создания интернационала нищих не наступило и вряд ли наступит.

И все-таки понятие класса ныне не может определяться иерархической лестницей — низший, средний, высший. Хотя так удобнее скрывать противоречия глобального капитализма. Мировая общественно-экономическая формация (способ производства), вырастающая и формирующаяся из симбиоза государственно-монополистического капитализма и социализма на базе перманентной и постоянно ускоряющейся научно-технической революции (она-то и называется глобальным капитализмом), наполняет новым содержанием такие социальные, экономические и философские понятия, как «класс» и «собственник». Например, превращение сельского хозяйства в научно-индустриальную отрасль и сращивание его с переработкой, с пищевой промышленностью по существу в единое производство, фактически ликвидирует так называемый «класс крестьян». То же можно сказать и о «классе рабочих», который исчезает вслед за «пролетариатом» в связи с изменением самого понятия «промышленность». Ведь сегодня «промышленности» в том виде, в каком она существовала с XIX и до середины XX века в странах, олицетворяющих «глобальный капитализм» в начале XXI века, практически нет.