Последние двадцать лет: Записки начальника политической контрразведки

Теперь-то есть много свидетельств, как гитлеровский фашизм стремился не только к борьбе с коммунизмом, сколько к уничтожению Российского государства. Речь шла о порабощении народа, об уничтожении славянства. И это не скрывалось. Это писалось в программных документах фашистов черным по белому. Все народы, населяющие европейскую часть СССР, должны были быть или уничтожены, или превращены в рабов. Говорилось, что после «решения проблемы евреев» «несколько больше времени потребуется для того, чтобы на нашей территории исчезли такие народности, как украинцы, гораки и лемки. Все, что было сказано, еще в большей степени относится к полякам… Что же касается отдельных народностей, мы не стремимся к их сплочению и увеличению, тем более к постепенному привитию им национального самосознания и национальной культуры… Для ненемецкого населения восточных областей не должно быть высших школ… Самое большое — счет до 500, умение расписаться… Идеально было бы научить их понимать лишь язык знаков и сигналов… По радио населению должно преподноситься то, что для него приемлемо, музыка без всяких ограничений. Ни в коем случае нельзя допускать их к умственной работе… Если русские, украинцы, киргизы и т. д. научатся читать и писать, это нам может лишь повредить… Никакого обучения, кроме понимания дорожно-транспортных знаков… Необходимо исходить из того, что главная миссия этих народов — обслуживать нас экономически…». В этом контексте заслуживает внимание приказ командующего 4-й танковой группой Гепнера, отданный 2 мая 1941 года. В нем говорилось, что война против Советского Союза станет продолжением борьбы германцев против славянства. Но и другие государства на Западе не относились терпимо к СССР. Поэтому не случайно, что после победы над фашистской Германией мы столкнулись с новым стремлением активизировать подрывную работу против Советского Союза. Уже в лице бывших союзников по антигитлеровской коалиции. Именно поэтому в 1946 году началась «холодная война»…

И. Ленский. А о репрессиях 30-х годов вы к тому времени знали?

Ф. Бобков. Об этом мы знали, они ощущались во многих семьях. Но репрессии не отторгали веры во власть. Не они определяли жизнь страны. Кто мог думать, что за какими-то делами стоят фальсификации? Некоторые люди подвергались репрессиям несправедливо. У нас в Макеевке много было арестовано инженеров, руководителей предприятий, многих затем освободили. В нашей школе арестовали директора Александра Станиславовича Крже-минского, очень уважаемого человека. Для школьников это было большое потрясение. Но, к великой радости, через полгода мы снова увидели его, встречающего нас у дверей школы. В годы оккупации Кржеминский расстрелян немцами за работу в донецком подполье. Как и некоторые другие наши учителя. В моем возрасте, а мне тогда еще не исполнилось 16 лет, не было восприятия, что в стране творится беззаконие.

И. Ленский. Из Донбасса в Кузбасс в те годы приехали многие?

Ф. Бобков. Кузбасс приютил многих эвакуированных из Донбасса, и поэтому в составе сибирских добровольческих частей немало из них ушло на фронт.

И. Ленский. Как прошло боевое крещение сибиряков-добровольцев?

Ф. Бобков. Очень тяжелые бои были под городом Белым. Наступление войск, вызванное необходимостью отвлекающего удара на Западном фронте от тех боев, которые велись под Сталинградом. В эти же дни начиналась операция по ликвидации сталинградской группировки немцев. Отвлекающий удар на северо-западном направлении был очень тяжелым, кровавым, но тем не менее необходимым. После боев под городом Белым дивизия сдвинулась в сторону Великих Лук, воевала под Невелем, Новосокольниками. Затем была длительная оборона под Локней, на реке Ловать, и в начале 1943 года дивизию вывели в тыл.

После переформирования и получения гвардейского звания 22-я дивизия снова прибыла на фронт. Мы приняли участие в прорыве немецкой обороны под Смоленском в районе города Спас-Деменск. Вели тяжелые жестокие бои на Гнездиловских высотах. Для нас, сибиряков, очень памятна высота 233,3. По ней проходила линия немецкой обороны «Пантера». На ней немцы планировали остановить продвижение наших войск на запад. Вся высота и ближайшие к ней подступы представляли глубоко эшелонированный укрепленный район. Прорывали оборону пять дней. В конце концов 12 августа 1943 года высоту взяли и вышли на оперативный простор.

И. Ленский. Филипп Денисович, в каком воинском звании вы тогда были в пехоте?

Ф. Бобков. Я пришел рядовым, а в боях за высоту 233,3 командовал отделением.