Последние двадцать лет: Записки начальника политической контрразведки

Эксперты, поспешившие на место, тут же раскрыли тайну. Речь шла о сложной системе улавливания гамма-лучей и обработки информации (автоматические камеры, счетчики Гейгера и т. д.), все это имело автономный источник питания. Короче, настоящая лаборатория, способная функционировать в замкнутом пространстве, без человеческого вмешательства. Способная собирать информацию и анализировать ее на месте. И это на протяжении всего пути следования от Находки до Ленинграда. Этот прибор, единственный в мире, был разработан, чтобы определять наличие ядерных материалов. Наши противники смогли бы, таким образом, обнаружить место нахождение наших урановых шахт, включая места, дезактивированные уже много лет. Они также смогли бы высчитать расписание, когда отправлялись контейнеры, предназначенные для атомной промышленности. Когда радиоактивность превышала бы уровень нормальной, внешние люки открывались бы и камеры бы включались… Я не хочу детализировать, но могу вам сказать, что с этими устройствами наши противники смогли бы пропустить сквозь гребенку всю советскую территорию!

К. П. Видимо, у японской фирмы, арендовавшей этот контейнер, были небольшие неприятности?

Ф. Б. Еще бы! Японцы не могли отрицать очевидное: у нас в руках были доказательства их сотрудничества с ЦРУ, так как, по мнению экспертов, эта лаборатория была сделана американцами. Паника в штаб-квартире этой фирмы: как избежать скандала?

Чтобы замять дело, они предложили нам полмиллиона долларов. Мы согласились на сделку: дело происходило в 1990 году, началось потепление международного политического климата, а нашим контрразведывательным службам приходилось умерять свой пыл.

К. П. Много ли неудач испытали советские службы?

Ф. Б. Невозможно избежать поражений, и порой они бывают жестоки. К концу 70-х годов мы обнаружили, что наши секретные переговоры прослушиваются. После многочисленных поисков мы смогли установить точку подключения: все исходило из сверхсекретного телефонного узла! Американским агентам удалось проникнуть не в какое-нибудь здание в Москве, но в бункер, затерянный в лесу далеко от столицы. Именно в то самое место, где были спрятаны кабели внутренней и внешней связи государственных органов: правительства, центрального аппарата КГБ, служб военной разведки…

Как это им удалось? Мы так никогда и не узнали. Скорее всего, они внедрили своего человека или нескольких в состав бригады техников, отвечавшей за прокладку линий. Дело еще более деликатное, так как речь шла не о простых каменщиках или плиточниках, а о высококвалифицированных специалистах в области электронных коммуникаций. Единственное неудобство: все переговоры записывались на пленку. То есть они вынуждены были регулярно изымать кассеты и заменять чистыми. С этой целью американского агента, одетого под «русского туриста», машина посольства Соединенных Штатов Америки отвозила в Подмосковье. Затем с рюкзаком за плечами он шел к бункеру, не забывая путать следы. При помощи специальных инструментов, позволявших ему приподнимать огромные крышки, агент ЦРУ проскальзывал в отверстие, спускался на самое дно — что было непросто! — и выполнял свое дело… Мастерски проведенная операция.

Мы решили взять «туриста» с поличным. Для этого мы проработали массу сценариев, все взаимозаменяющие друг друга, по крайней мере в наших глазах. Нам казалось, что мы все предусмотрели до мельчайших подробностей: мы даже продолжали использовать систему связи, прослушиваемую американцами! И все зря: «турист» — черт бы его побрал — просто испарился!

К. П. Какие из зарубежных секретных служб вы считаете наиболее эффективными?

Ф. Б. Я очень уважаю британские. С ними было очень сложно бороться: их агенты были настоящими невидимками. По большому счету, их сила опирается на их национальные традиции. В течение веков им позволяли действовать в полной независимости от государства. У нас было далеко до этого: у нас было сложно выступить с какой-нибудь инициативой, не обратившись в ЦК КПСС, в правительство… Власть никогда не давала нам самостоятельности.

Второе место я бы, без сомнения, присудил израильтянам. Они очень хорошо работают, даже в тех странах, где не могут полагаться на преданность еврейской диаспоры, в Сирии например. Они особо отличаются в борьбе с терроризмом. Помните ли вы их блестящую операцию на Энтебе?

Что касается французов, то мне кажется, что они особенно хороши в вербовке двойных агентов.

К. П. Видимо, вы имеете в виду дело «Farewell — Ветрова»! Какой была ваша реакция в 1983 году, когда 47 советских дипломатов были выдворены с французской территории?