Последние герои

Она вложила ножи в кожаную перевязь, которую носила на груди. Затем прикрепила к поясу духовую трубку и привязала к нему мешочек с иглами. Повесила на место удавку и разложила кинжалы — один в сапог, два за пояс по бокам. Ее движения были спокойными, медленными и торжественными, как у жрицы. Дубэ в последний раз совершала обряд. Она уже не помнила, когда сделала это впервые. Но все кончалось так же, как началось. Круг замыкался идеально. Когда-то она стремилась стать умелым убийцей, потом целую жизнь уходила прочь от того, чем была. И вот теперь — снова это торжественное переодевание, сталь, веревочная петля и бамбуковая трубка. Конец совпал с началом, и их совпадение отменяло все, что произошло между ними. Если бы не было Леарко, Неора, Амины и Калта, если бы не было тонких и прочных сетей любви и дружбы, которые она соткала за долгие годы жизни, все было бы точно так же, как в юности. Но Сеннар был прав: жизнь движется по спирали. Она до самого конца обманывает нас, заставляя верить, будто изменилась, а потом вдруг возвращает нас к началу пути.

Наконец стол опустел, и Дубэ была готова. Все оружие расположилось на своих местах. Оставалось только одно дело — последнее. Перед ней стоял знакомый флакон. В нем оставалось несколько капель янтарно-желтой жидкости.

Дубэ задумалась. Она еще может выбрать. Может позволить своей жизни идти естественным путем, позволить годам и старости пожирать ее и дождаться смерти. А может выпить это зелье, сделать последний шаг и сразу оказаться на краю могилы. Ждать или действовать?

Дубэ взяла флакон и одним глотком выпила содержимое.

Она почувствовала, как расправились морщины, наполнились силой мышцы. Ее тело снова помолодело — в последний раз.

Все началось за неделю до этого дня. Какой-то эльф попросил, чтобы ему позволили поговорить с Верховным Главнокомандующим войск Всплывшего Мира, и заявил, что готов сообщить крайне важные сведения. Эльф был очень молодой, почти мальчик. В его глазах отражались чувство вины и страх.

— Мне сказали, что ты хочешь говорить со мной. Не бойся, я тебя слушаю, — сказала Дубэ.

Эльф был одет так, как одевались солдаты Крисса.

— Я не предатель! — заявил он. — И я не боюсь ни тебя, ни смерти!

— Ты не должен ни в чем оправдываться — во всяком случае, передо мной.

— Нет, все-таки должен! — горячо заговорил молодой солдат. Он был в испарине от волнения. — Я знаю, что Крисс мой король. Он много сделал для эльфов, и наш народ его любит. Я тоже любил его. Но ничто на свете не стоит таких жертв, как те, что мы принесли.

— Скажи мне то, что должен сказать, и убирайся отсюда!

Дубэ чувствовала странное отвращение к этому эльфу. Сколько похожих на него солдат есть в ее собственной армии? Сколько безбородых юношей могут предать ее, как этот предает своего государя?

— Все мои товарищи, вместе с которыми я вступил в армию, погибли, и я видел, как они умерли. Я знаю, что моя семья голодает из-за этой проклятой войны. Вы меня понимаете?

Дубэ схватила его за воротник и приподняла над землей.

— Решишься ты наконец говорить или нет? Ты боишься войны, но в то же время боишься стать предателем. Так на чьей ты стороне?

Наступила тишина. Казалось, что эльф никогда не заговорит. Дубэ спросила себя, не слишком ли суровыми были ее слова. С тех пор как она перестала допрашивать пленных эльфов, у нее впервые появилась настоящая возможность добраться до Крисса.

— Через три дня он будет в лагере Ленар. Поедет туда, чтобы завершить завоевание Земли Ветра.

— Он уже владеет этой землей.

— Не совсем. Ему нужно владеть всеми деревнями до одной. Он отдал нам приказ занять их все, от первой до последней, и установить во всех ашкары.

— Для чего?

— Не знаю. Этого никто не знает. Мы только исполняем приказы.

Дубэ долго смотрела ему в глаза. Похоже, что солдат сказал правду.

— Говори дальше!

— Рано утром, пока еще никто не проснулся, он всегда купается, если рядом с деревней или лагерем есть река или ручей. А в Ленаре есть ручей. Как правило, позади него идут два охранника, которые обыскивают окрестности. Но из почтения они держатся в отдалении. Он не любит, когда за ним наблюдают, и хочет показать, что никого не боится.

Дубэ отпустила воротник. На одно мгновение эльфу, кажется, стало легче. Но потом его взгляд снова стал виноватым и полным ужаса.

— Поклянитесь мне, что убьете его. Поклянитесь, что прекратите этот кошмар. Если вы этого не сможете, все будет напрасно, и я умру.

Дубэ сжала кулаки.

— Убирайся! — прошипела она. — Твое дело сделано. Теперь очередь за мной.

На западе небо медленно светлело: ночь уступала место хмурому утру. Мир еще был погружен в темноту. Может быть, свет не пропускали низкие тяжелые облака, нависшие над промерзшей землей. У Дубэ болели пальцы. Время от времени она касалась ими рукояти кинжала, и тогда ей становилось еще хуже: холодная как лед сталь словно обжигала их.