Последние годы Сталина. Эпоха возрождения

Белградское заседание 1 марта повлекло за собой обострение отношений. Встав на позицию конфронтации, правительство Тито прекратило передачу экономической информации советским специалистам, работавшим в Югославии. Под влиянием этой очевидной недоброжелательности 18 марта 1948 года Советский Союз отозвал всех советников и специалистов из страны. Несомненно, что левацкая позиция югославских лидеров была неосмотрительно провокационной.

Однако Сталин не мог допустить, чтобы у агрессивных кругов США и их союзников сложилось мнение, что, сдерживая Югославию, якобы бросающую «вызов» империализму, СССР боится ядерного конфликта. Такое впечатление только усилило бы агрессивность стран Запада. Поэтому в вопросе о возникших разногласиях с Югославией Советское правительство не стало афишировать международную опасность внешней политики своих союзников.

В письме от 27 марта, направленном «товарищу Тито и остальным членам ЦК Компартии Югославии», Сталин и Молотов сделали акцент на внутренней и идейно-теоретической позиции югославского руководства. Указывая на антисоветский характер заявлений участников совещания 1 марта, они отметили: «эти антисоветские заявления обычно прикрываются левацкой фразеологией о том, что «социализм в СССР перестал быть революционным».

Советские лидеры указали и на двурушническую позицию руководителей Югославии, обратив внимание на то, что, говоря публично о солидарности с ВКП(б), келейно они высказывают в ее адрес обвинения.

«Именно поэтому, — отмечалось в письме, — такая критика превращается в клевету, в попытку дискредитировать ВКП(б), в попытку взорвать советскую систему».

Авторы письма без обиняков указали на сходство методов борьбы югославского руководства с методами Троцкого. «Как известно, — отмечалось в письме, — Троцкий был выродком, и впоследствии, после разоблачения, он открыто переселился в лагерь заклятых врагов ВКП(б) и Советского Союза. Мы считаем, что политическая карьера Троцкого поучительна».

Конечно, письмо было резким. Сталин пришел к выводу, что поступки Тито не являлись лишь следствием случайных ошибок. В его действиях прослеживалась осознанная линия поведения. И, называя вещи своими именами, советский Вождь уже не стал щадить самолюбие самоуверенного югослава.

В сложившихся условиях Тито не мог не понимать, что пришла пора сделать выбор между своими амбициями и здравым смыслом, и он его сделал. Правда, на пленуме ЦК КПЮ, состоявшемся 12-13 марта в Загребе, он стал доказывать, что обвинения Сталина и Молотова — следствие «дезинформации и превратной интерпретации» его действий. Большинство членов центрального комитета поддержали Тито.

Против выступили только С. Жуйович и недавно исключенный из политбюро А. Хебранг, который направил пленуму письмо в поддержку Сталина. Тито обвинил Жуйовича и Хебранга в том, что они оклеветали КПЮ в глазах Сталина. Они были сняты с занимаемых постов, а позже арестованы.

Дискуссия в югославском руководстве перешла в стадию непримиримости. Узнав об этих арестах, 9 июня 1948 года Сталин поручил Молотову передать:

«ЦК ВКП(б) стало известно, что югославское правительство объявило Хебранга и Жуйовича изменниками и предателями родины. Мы понимаем это так, что Политбюро ЦК КПЮ намерено ликвидировать их физически. ЦК ВКП(б) заявляет, что если Политбюро ЦК КПЮ осуществит этот свой замысел, то ЦК ВКП(б) будет считать Политбюро ЦК КПЮ уголовными убийцами. ЦК ВКП(б) требует, чтобы расследование дела Хебранга и Жуйовича происходило с участием представителей ЦК ВКП(б)…»

Однако югославский лидер уже сжигал за собой мосты. И, хотя Жуйович не был казнен, в отношении Хебранга было объявлено, что он повесился в тюрьме. В августе было сообщено, что якобы при попытке перехода румыно-югославской границы был убит еще один противник Тито — начальник генерального штаба Югославии Арсо Йованович.

В течение 1948 года более 55 тысяч — около 12% — коммунистов Югославии были исключены из партии, а 16 312 арестованы. Конфликт между двумя партиями постепенно привел к разрыву союзнических отношений с Югославией не только со стороны СССР, но и других стран народной демократии.

О том, что разногласия Югославии с СССР были на руку Западу, свидетельствует директива Совета национальной безопасности, утвержденная Трумэном 14 сентября 1949 года. В ней отмечалось: «Задача состоит в том, чтобы облегчить рост еретического коммунизма…»; подобные тенденции «серьезно ослабят советский блок. Такую слабость Соединенные Штаты должны использовать… двинув как острие клина для подрыва авторитета СССР создание группы антимосковских коммунистических государств».

Нет, в вопросах политики Сталин не занимался пустяками. Конфликт с Тито не явился противоречием на пустом месте. Уже в новом столетии, как бы подтверждая предостерегающую дальновидность советского Вождя, за развязывание югославо-албанского узла взялись «дипломаты» Европы и Америки. Они решали проблему чисто демократическими методами. Отбомбив Белград и Косово, они поставили на колени сербов и пустили в странствие по Европе миллионы албанских беженцев.