Последние годы Сталина. Эпоха возрождения

О том, какое значение Сталин придавал атомной проблеме, говорит уже то, что в декабре 1943 года он рекомендовал включить кандидатуру Курчатова для избрания его академиком. Правда, на тайных выборах «ученые мужи» кандидатуру провалили; прошел Алиханов.

Тогда по прямому указанию Сталина в штат «светил» науки добавили еще одну «академическую единицу», и Курчатов был избран действительным членом Академии наук. Доверие и возвышение нужного государству человека являлись одной из характерных особенностей стиля работы Вождя.

Но он не забывал о деловой стороне, о практической работе, которой занималась Лаборатория Курчатова. В сентябре 1944 года академик написал письмо Берии о недостаточной обеспеченности исследовательской базы лаборатории и слабой организации контроля со стороны Молотова. Тогда Сталин отстранил последнего от руководства этим направлением, а наркому Берии сказал: «Эту проблему возьмешь под личный контроль и под личную ответственность».

Сталин внимательно следил за реализацией проекта. В начале 1944 года он утвердил ряд важнейших постановлений, касающихся ядерных исследований. Одно из них, постановление ГКО № 7357, поручало академикам А. Иоффе и А. Алиханову к 1 января 1946 года завершить строительство циклотронной лаборатории при Ленинградском физико-техническом институте.

Еще одно постановление ГКО — № 7408, подписанное его Председателем 27 января 1945 года, предусматривало организацию поиска, разработки и добычи урановой руды для первого советского атомного реактора в Болгарии. 21 февраля 1945 года Верховный Главнокомандующий подписал постановление ГКО № 7572 «О подготовке специалистов по физике атомного ядра» для смежных учреждений и лаборатории № 2.

И все получилось. Однако он оценивал возможности атома не только с точки зрения его военного использования. Той весной 1945 года, когда на Потсдамской конференции Трумэн «проверял» осведомленность Сталина о секрете атомной бомбы, Курчатов со своими коллегами уже разрабатывал конструкцию первого промышленного атомного реактора.

Сталин своевременно оценил все аспекты значимости новой технологии. Атомная бомбардировка Японии 6 и 9 августа 1945 года имела не столько военные, сколько политические цели. Генерал Лесли Гровс пишет:

«Когда мы приступали к работам в области атомной энергии, Соединенные Штаты Америки еще не планировали применения атомного оружия против какой бы то ни было державы… С течением времени, наблюдая, как проект пожирает гигантские средства, правительство все более склонялось к мысли о применении атомной бомбы». Напутствуя пилота Суини перед вылетом к Нагасаки, адмирал Пернелл сказал: «Молодой человек, ты знаешь, сколько стоит эта бомба?… Так вот постарайся, чтобы эти деньги не пропали зря».

Безусловно, что ядерная дубина, которой «цивилизованная» Америка вознамеривалась напугать весь мир, была дорогим удовольствием, но существовала еще и моральная проблема. Руководитель проекта «Манхэттен» Гровс вспоминал: принимая решение о бомбардировке Нагасаки, инициаторы операции знали, что в зону непосредственного действия взрыва попадет также несколько сотен солдат и офицеров США и Великобритании, находящихся там в лагере военнопленных. Но с этим не посчитались — это тоже «гуманизм» по-американски.

Атомная бомбардировка Японии, несомненно, заставила Вождя форсировать работы по ядерному проекту. Союзники вырвались вперед, и следовало выправлять положение. Погруженный в государственные заботы, он почти не обратил внимания на изменения в жизни дочери. Светлана Аллилуева позже писала: «…Отца я увидела снова лишь в августе, когда он возвратился с Потсдамской конференции. Я помню, что в тот день, когда я была у него, пришли обычные его посетители и сказали, что американцы сбросили в Японии первую атомную бомбу… Все были заняты этим сообщением, и отец не особенно внимательно разговаривал со мной. А у меня были важные новости. Родился сын. Ему уже три месяца, и назвали его Иосиф…»

Взрыв в Альмагордо, бомбардировки Хиросимы и Нагасаки заставили Сталина активизировать шаги по созданию атомного оружия. Уже на следующий день он вызвал к себе Курчатова. По просьбе Генералиссимуса академик подробно описал конструкцию атомной бомбы, принцип ее действия и объяснил специфические особенности технологии получения «ядерного заряда». Говоря о практической стороне дела, Курчатов сказал:

— Дело двигается очень медленно… Пока мы ведем только лабораторные эксперименты. Промышленной базы в нашей стране нет. Мы сейчас имеем подробные чертежи конструкции атомной бомбы. Мы знаем, как и чем ее начинить. Но речь идет о скорейшей ликвидации американской монополии… Надо в кратчайшие сроки создать новую отрасль промышленности, которая будет способна производить все необходимое для технологии изготовления атомной бомбы. Нужны геологические изыскания урановых месторождений… Необходимо разворачивать строительство экспериментальных заводов…

Беседа была продолжительной, как и в крупных военных операциях, Сталин вникал во все тонкости вопроса и, внимательно выслушав ученого, заключил: