Последние годы Сталина. Эпоха возрождения

Давая интервью французскому радио, 6 марта президент Франции Шарль де Голль говорил: «Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России. Он умел «приручить» своих врагов, не паниковать пред проигрышем и не наслаждаться победами. А побед у него было больше, чем поражений.

Сталинская Россия — это не прежняя Россия, погибшая вместе с монархией. Но сталинское государство без достойных Сталину преемников — обречено».

Эту тревожную ноту подхватывает французская «Фигаро», и 6 марта в передовой статье газета вопрошает: «Пирамида великой тотальной империи лишилась своего вдохновителя и руководителя… Но сохранится ли СССР в будущем, без Сталина?»

Эпилог

Прошло восемь лет. Хмурый октябрьский день 1961 года близился к концу. На Красной площади собралось много народа. Гости столицы ходили группами, подходили к Мавзолею. Но к 18 часам наряды милиции очистили площадь от гулявших людей под тем предлогом, что состоится репетиция войск и техники Московского гарнизона к параду 7 ноября.

Когда стемнело, рядом с Мавзолеем солдаты начали копать могилу. Место работы обнесли фанерой и осветили прожекторами. Примерно к 21 часу она была готова. Сотрудники комендатуры Мавзолея и научный персонал перенесли тело Сталина из саркофага с прозрачным колпаком и положили его в дощатый гроб.

С кителя Генералиссимуса сняли Золотую Звезду Героя Социалистического труда, тело прикрыли темной вуалью, оставив открытым лицо и половину груди. К 22 часам прибыла комиссия, возглавляемая Шверником. Все были напряжены и чувствовали себя подавленно. На глазах у Шверника выступили слезы. Когда гроб накрыли крышкой, не оказалось гвоздей, чтобы приколотить ее.

Затем восемь офицеров подняли гроб и вынесли через боковой выход Мавзолея. В это время по Красной площади стройными колоннами проходили военные автомобили, «тренирующиеся» в парадном марше. Офицеры, солдаты и сержанты, сидящие в кабинах машин, не знали, что они совершают последний Парад перед великим государственным деятелем, Генералиссимусом Советского Союза — зодчим Победы Иосифом Виссарионовичем Сталиным!

В 22 часа 15 минут гроб с телом Вождя установили на подставки и, после полутораминутного молчания, осторожно опустили в могилу, где из бетонных плит было сооружено подобие саркофага. Кое-кто из офицеров украдкой бросил в темневшую глубину могилы горсть русской земли.

Любимец белоэмигрантских камерных и ресторанных застолий, не принявший революцию, но оценивший подвиг великой Победы, Александр Вертинский пел перед возвращением на родину в освобожденном Париже:

Чуть седой, как серебряный тополь,
он стоит, принимая парад.
Сколько стоил ему Севастополь?
Сколько стоил ему Сталинград?
И когда подходили вандалы
к нашей древней столице отцов,
где нашел он таких генералов
и таких легендарных бойцов?
Он взрастил их. Над их воспитаньем
долго думал он ночи и дни.
О, к каким роковым испытаньям
подготовлены были они!
И в боях за Отчизну суровых
шли бесстрашно на смерть за него,
за его справедливое слово,
за великую правду его.
Как высоко вознес он державу,
мощь советских народов-друзей
и какую великую славу
создал он для Отчизны своей.
Тот же взгляд, те же речи простые,
так же мудры и просты слова.
Над разорванной картой России
поседела его голова.

Парадоксально, но в год, когда человечество восхищалось прорывом первых советских космонавтов в просторы Вселенной, государственный деятель, благодаря трудам которого страна сумела продемонстрировать миру такие достижения, был подвергнут попытке предания забвению.

История неразумно распорядилась сталинским наследием: почти полстолетия советская и антисоветская пропаганда пыталась вытравить его образ победителя и творца со страниц летописи человечества. В беседе с В.М. Молотовым в 1972 году Феликс Чуев заметил: «Мы — единственная страна в мире, где есть не только могила Неизвестного солдата, но и Неизвестного Верховного Главнокомандующего».

Сталин был сыном своей эпохи, своего времени и не мог не запечатлеть в своих деяниях его черты. Он жил в русской истории, и своими делами в мирное время и победой в войне он не позволил обессмыслить тысячелетнюю русскую историю. В основе социального строя, создаваемого и укрепляемого Сталиным, лежали солидарность людей и дружба народов, а не «звериный индивидуализм» с его оправданием господства сильного над слабым и поэтому правом на эксплуатацию.