Последние из легенды (СИ)

-  Насколько рано отправляемся?

-  Позавтракать успеем. Отец готовит портал. Дальний отнимает много сил. Да и надо проверить безопасность, магические потоки начинают искривляться из-за приближения Проклятой.

- Встречаемся на разминке? Тогда, спокойной ночи. – Я шел к себе, а сердце стучало по ребрам, как бешеное. Отец. Как ты жил? Каким стал? Узнаешь ли меня? Знаешь ли, что завтра увидимся? Тысячи вопросов, предположений, фантазий. О каком сне вообще речь? – Это была последняя мысль, промелькнувшая, как только голова коснулась подушки.

Насколько гармонично смотрелся Рами на своем идеально черном вороном, настолько же антиподами казались мы с Сайдо, мои светлые, серебристые волосы и светлая кожа смотрелись контрастно с почти черной гривой  темно-гнедого Сайдо.

Из портала мы вышли в предгорье. Только пейзаж был здесь совсем другим. Не было безмятежности пастбищ поместья. То ли  сумеречное освещение раннего утра, то ли нависшая тишина вызывали чувство тревоги и неуютности. Не добавляло настроения и ощущение чужого взгляда за спиной.

-  Навириниэль, тебе меня не переиграть, - голос Рами спугнул напряженность, вернул звуки в, казалось бы, застывший мир. – Это мой спутник еще не отошел от воздействия портала. Я тебя давно засек. Выходи.

-  Рами, рад тебя видеть. Представь мне своего спутника, - я повернулся на голос. – Нет, Рами, только не говори, что это… Создатели! Сын! Мой Рини! – Не успел я спрыгнуть на землю, как оказался спеленан объятиями отца. Сайдо шарахнулся в сторону от неожиданности.

-  Отец, - только и смог выдохнуть я. Еще минуту назад у меня в голове было столько всего, что я скажу, о чем спрошу. Сейчас не осталось ничего, кроме главного слова, которое столько лет мечтал сказать, а было некому. Сколько мы так стояли? Вечность? Миг? Наши сердца говорили за нас. Они слышали друг друга. Именно это было важным.

-  Навириниэль, успеете еще наговориться. – А разве мы говорили? – Отец предупредил, что порталы будут неустойчивыми. Возвращаться через королевство твоему сыну по земле не стоит. Сам знаешь, как люди относятся к вам. Думаю, он погостит у тебя некоторое время. Мне пора к студентам. Ты с Гориэлем связался? Где его носит?

- Гориэль  выехал для встречи с Матерью Главенствующего Дома, чтобы подготовить возможность аудиенции для посланника королевства. – Отец вдруг сложил два и два. – Рини! Ты? Ты – посланник человеческого королевства? Как? – Ответ при выполненном сложении видимо все еще вызывал сомнение. – Рами, ты, конечно, предупреждал, что посланником будет эльф, но послать ребенка?!

- Отец, очнись! Я давно уже не ребенок. Ты был на моем совершеннолетии.

-  Да? Для отца сын – всегда ребенок, Рини. Или ты уже сделал меня дедом?

-  Нет. Я был занят исключительно карьерой воина, которую безжалостно бросили на алтарь тщеславия. Путь, я полагаю, не близкий. Рассказать успею. Или мы тоже порталом?

-  Нет, порталы – это только Рами, остальные исключительно своим ходом. Так что, если твой конь готов, пора. – Хоро! – Рядом с отцом, словно из ничего, возник серый в яблоках кабаир. – Что, хорош? Не эльфиец, конечно, но для гор надежнее нет. Ты, я гляжу, тоже с эльфийца на рысака пересел. Что, забрать Ветра не получилось?

-  Ветер со мной. Остался с братом у конезаводчика. Слишком приметен у людей, рисковать не стали.

-  С братом? Лорриниэль? Лори с тобой? Эта… ваша мать так и не дала на него взглянуть. Как вам удалось уйти из леса?

-  А нас вывезли, как рабов. Я проиграл поединок человеку. – Начал я самой страшной правды. Все остальное рассказать было проще. Эти слова можно было сказать только сгоряча. Одной короткой фразой. Сразу.

-  Что? Мать совсем сдурела? Подожди, как проиграл? Эльф человеку? В честном поединке? – Отец потерял контроль над собой, настолько его поразили мои слова.

-  Успокойся, самое страшное признание я сделал.

-  И ты так спокоен сам? Где твоя гордость, сын?

-  И гордость, и честь, все при мне, отец. Ты готов слушать?

-  Да. – Голос уже спокойнее, но кулаки сжаты, а зубы стиснуты.

-  Не совсем в честном со стороны княгини и со стороны противника, но в честном для меня. Знаешь, кого против меня выставил король? Сестру Рами. Я проиграл женщине, которая отказалась убить побежденного, но согласилась взять его в качестве приза. Она, как потом выяснилось, почти на равных с братом в спарринге. – Я говорил и говорил, выплескивая на родного человека всю палитру эмоций, что накопились во мне с момента исчезновения отца. Кулаки его, то расслаблялись, то сжимались, но он молчал, давая мне выговориться. Лицо его давно перестало быть беспристрастным. Взгляд то светлел, то темнел. Брови жили своей жизнью – сходились в гневе, взлетали от изумления, они тоже не были равнодушными.

Когда я закончил, отец еще долго молчал, приходя в себя. Потом, словно очнулся.