Последние контрудары Гитлера. Разгром Панцерваффе

^{Уничтоженные во время боев в Будапеште 105-мм легкая самоходная гаубица «Wespe» (слева) и 150-мм тяжелая самоходная гаубица «Hummel» (справа). Февраль 1945 года. Судя по обозначению на кормовом листе «Hummel» обе самоходки принадлежали панцергренадерской дивизии «Фельдхернхалле» (АСКМ).}

Несмотря на кризис на правом фланге 4-й гв. армии, главные силы 7-го мехкорпуса оставались в районе Секешфехервара. Этот припрятанный в рукаве козырь оказался очень кстати. На направлении наступления III танкового корпуса немцев (известного также как «корпусная группа Брейт») оборонялся 20-й гвардейский стрелковый корпус 4-й гв. армии. Корпус оборонял полосу шириной 28 км. Все три его дивизии располагались в один эшелон. Командир корпуса в противотанковом резерве имел один истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Корпус был усилен армейской артиллерийской подгруппой в составе 123-й пушечной артиллерийской бригады (34 гаубицы калибра 152 мм) и 188-го пушечного артиллерийского полка (12 пушек калибра 122 мм). Большая часть сил и средств располагалась в полосе 5-й гв. воздушно-десантной дивизии, так как в ее полосе ожидался основной удар противника. Дивизия обороняла полосу шириной 9 км. С учетом характерных для 1945 г. численности соединений такую полосу можно расценить как достаточно широкую и уязвимую. Однако в этой же полосе были сосредоточены все силы и средства 7-го механизированного корпуса, противотанковый резерв командира 20-го гвардейского стрелкового корпуса и находилась на огневых позициях армейская артиллерийская подгруппа.

Наступление корпусной группы «Брейт» началось утром 7 января. Ударная группировка объединялась управлением I кавалерийского корпуса и состояла из 3-й и 23-й танковых дивизий и 4-й кавалерийской бригады. К 13 часам танкам противника удалось прорваться через боевые порядки пехоты первого эшелона. 23-я танковая дивизия вышла к высоте 225 (район Борбалы) 251-й истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион, стоявший на огневых позициях в районе высоты сумел отразить эту атаку. Тогда немецкая артиллерия обрушила огонь на позиции дивизиона и вывела из строя 11 пушек. После этого танкам противника удалось овладеть высотой 225.

После выявления направления удара противника, в корпус начали перегруппировываться артиллерийские резервы. К 18.00 7 января 20-й гвардейский стрелковый корпус за счет армейского резерва и 68-го и 135-го стрелковых корпусов был усилен 262-м и 438-м истребительно-противотанковыми, 230, 221 и 212-м гаубичными, 1232-м пушечным артиллерийскими и 200-м минометным полками. Всего на усиление корпуса в первый день наступления противника для отражения удара прибыло: пушек 76-мм 43, гаубиц 122-мм 63, гаубиц-пушек 152-мм 10, минометов 120-мм 16.

Кроме того, 7-й механизированный корпус, находясь в полосе 20-го гвардейского стрелкового корпуса, вступил в бой в первые же часы наступления противника и действовал совместно со стрелковыми частями. К вечеру 6 января он насчитывал 63 Т-34, 15 ИС-2, 10 CУ-85 и 10 CУ-76 и был серьезным аргументом против немецких танковых атак.

^{Ремонтный танк Bergepanther (на базе Pz.V Ausf.D), брошенный на улице Будапешта. Февраль 1945 года. Корпус покрыт циммеритом (АСКМ).}

Если ранее Толбухин предпочитал использовать танковые части и соединения для «армирования» обороны, то с началом немецкого наступления на Замоль он решил нанести контрудар. Смена стратегии произошла не сразу. Первым приказом командующего фронтом в адрес 1-го гв. мехкорпуса предусматривалось выдвижение 1-й гв. мехбригады на направление немецкого наступления во второй эшелон обороняющихся стрелковых частей. Этот приказ был отдан в 20.00 7 января. Следующим утром, в 10.00 8 января, Толбухин меняет свое решение и перенацеливает 1-ю гв. механизированную и 9-ю гв. танковую бригаду на контрудар во фланг ударной группировки противника. Уже к 16.00 8 января бригады должны были быть готовы перейти в наступление. Однако к назначенному сроку сосредоточение еще не было завершено и Руссиянов обращается к комфронтом с просьбой перенести начало контрнаступления на следующий день. Толбухин не стал настаивать, и контрудар было решено нанести утром 9 января. Если бы с самого начала контрудар был назначен на это время, части корпуса Руссиянова могли бы выйти в назначенный район ночью. Выдвижение днем 8 января было замечено противником, и контрудар утратил момент внезапности.