Последние короли Шанхая. Соперничающие еврейские династии, которые помогли создать современный Китай

Из-под этих обломков появился невысокий человек лет шестидесяти — всего на несколько лет моложе Лоуренса Кадури, — уже плохо слышащий и курящий: Дэн Сяопин. Суровый коммунист-революционер со стажем, Дэн поднялся на вершину китайского руководства после 1949 года, а затем был закален чисткой во время Культурной революции, которая сослала его в сельскую местность. Там он ухаживал за своим сыном, который был парализован после того, как его выбросили из окна красногвардейцы. Решив снова подняться, Дэн увидел, что экономические «тигры» Азии опережают Китай — Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур и даже Гонконг. Дэн и его союзники были полны решимости раскрыть потенциал Китая и положить конец изоляции своей страны, развивая хорошие отношения с другими странами, которые могли бы поделиться с Китаем своими технологиями и опытом. Оттепель началась в 1972 году, когда президент Ричард Никсон посетил Китай и начал восстанавливать дипломатические и экономические отношения. В конце его визита китайцы искали место для подписания Шанхайского коммюнике, нормализующего отношения между США и Китаем. Они выбрали одно из немногих элегантных мест, оставшиеся в Шанхае, — бальный зал старого Hamilton House, роскошного жилого дома, построенного Виктором Сассуном в 1930-х годах.

К 1973 году Дэн вернулся к власти и начал реабилитировать многих старых шанхайских капиталистов, которые также были вычищены и отправлены в изгнание из Шанхая во время Культурной революции, включая Ронг Ирена, отпрыска семьи Ронг, который остался в Шанхае, поднялся к власти, а затем был вычищен радикалами. Тем временем члены семьи Ронга бежали в Гонконг и наладили бизнес с Кадори. Дэн назначил Ронга руководить усилиями Китая по привлечению иностранных инвестиций и восстановлению китайской промышленности. Он стал известен как любимый Дэнгом «красный капиталист». Вновь появилась и мадам Сунь Ятсен, живая связь с космополитическим прошлым Шанхая, которая устраивала благотворительные балы в Мраморном зале, а затем захватила особняк, когда к власти пришли коммунисты. Она с одобрением отметила, что Лоуренс согласился передать Мраморный зал без судебных тяжб и публичных сражений и всегда воздерживался от критики Китая, в то время как другие иностранцы осуждали коммунистическое правительство. Неожиданно у Кадори появились два друга в руководстве Пекина.

Вскоре после прорывного визита Никсона в Китай Лоуренс к нему обратился представитель китайского правительства с просьбой помочь в переговорах о покупке и строительстве двух ядерных реакторов для первой коммерческой атомной электростанции в Китае. «Вы знакомы со строительством электростанций благодаря своей работе в Гонконге», — сказал Лоуренсу представитель. «Мы будем рады вашей помощи». Несколько лет спустя Дэн представит «Четыре модернизации», ошеломляюще амбициозную программу омоложения китайской экономики с помощью иностранцев и модернизации сельского хозяйства, промышленности, национальной обороны, а также науки и техники.

Лоуренс давно мечтал продавать электричество в Китай. В 1930-х годах он и его отец предложили построить высоковольтные электрические провода из Гонконга в Кантон, но политическая нестабильность в Китае и вторжение японцев погубили этот план.

Теперь Китай столкнулся с суровой реальностью. У него не было достаточно энергии для работы всех заводов, которые он планировал построить. Телефонный звонок из Пекина открыл перед Лоуренсом дверь. В феврале 1974 года он провел секретную встречу с британским губернатором Гонконга сэром Мюрреем Маклехоузом. Он раскрыл свой план. Кадори, которые впервые приехали в Китай на пароходах и обеспечили электричеством сельские Новые территории, теперь введут Китай в ядерный век.

Для Лоуренса это был удар судьбы. При всей своей преданности Великобритании и жизни в Китае Лоуренс никогда не чувствовал себя как дома ни в Шанхае, ни в Лондоне. Коммунисты, конечно же, изгнали его из материкового Китая. Он думал, что нашел признание в Гонконге в 1950-х годах, когда сделал его своим домом, помогал восстанавливать город и был назначен членом правления Гонконгского и Шанхайского банка, вершины делового и социального истеблишмента колонии. Ни один британский бизнесмен в Гонконге не был так богат, как Лоуренс, и не владел такой влиятельной компанией, как China Light and Power.

Он ошибся.