Последние первые планетяне (СИ)

– Стоять! – выпалила девушка. Она невольно отшатнулась от нависшего над ней бугая и уставилась на Моргунова. – Что значит, поднимайте людей? – спросила Максим. – Там трое наших. Просто прогоните их за территорию. Как я сказала, вы вправе…

– Не в этом проблема, дорогуша, – перебил бизнесмен. Он обогнул стол, делая вид, что поправляет сбитое пинком кресло, хотя на деле приблизился к одному из выдвижных ящиков. Покачав головой, Моргунов сказал: – Видишь ли, твои приятели, если не кретины, обнаружат на шахте то, что не полагается для чужих глаз. Они сделают неверные выводы.

– Что вы несете?

– Я не допущу. Когда до исполнения заветной цели остается последний шаг… Старина Громов не мог уйти напрасно. Ты должна понять. Я желаю городу только процветания.

Макс теперь осознала, какую роковую допустила ошибку.

– Как вы?.. – проговорила она обреченно. – Я доверилась вам…

– Я польщен, – улыбнулся Михаил. То была даже не хищная, а демоническая усмешка. – Впрочем, стоило остаться верной товарищам.

Дальше все свершилось быстрее, чем даже разряд молнии рассекает затянутый тучами небосвод. Моргунов дернул за ручку ящика, и спустя всего миг крупный охотничий револьвер лежал в его руке, готовый к стрельбе. Макс потянулась за своим табельным, однако охранник не позволил ей. Он схватил девушку – у той не было даже шанса вовремя выхватить пистолет. Михаил выстрелил, практически не целясь. Это мгновение удивительным образом напомнило ему убийство Василия Громова. Как в прошлый раз, рука Моргунова нисколько не дрогнула. Единственного выстрела оказалось достаточно. Он попал почти точно в сердце.

Никто за пределами особняка не слышал стрельбы. Максим скончалась на месте.

51

В тот самый момент, когда Максим переступала порог дома Михаила Моргунова, еще не подозревая, что ей не суждено выйти из него живой, ее обманутый сослуживец подъезжал к зданию полицейского управления. Марк Князев, как и брат, был от роду натурой наивной, и ему в голову не могло прийти, что девушка станет пользоваться его доверием. Уж тем более, что она провернет за спинами коллег какой-либо гнусный по отношению к полиции замысел. В то же время, в отличие от неопытного товарища, Борис Хоев, дежуривший ночью в штабе, являлся законником другого склада ума. Повидавший на фронтире все, что только в принципе бывает на девственных приграничных землях, он встречал на своем веку уже все возможные формы обмана и предательства. Когда Марк заявился ни с того ни с сего в управление, старик тотчас почуял неладное. Он потребовал в точности рассказать, что случилось, и первая мысль, что пришла Борису в голову, по сути, была верной. Максим обвела коллегу вокруг пальца. Он обреченно заключил, что в эту минуту Моргунову докладывают о незаконном обыске шахты.

Разъяренный не столько предательством Макс, сколько собственной глупостью, Князев стремглав понесся к поместью бизнесмена. Он пару раз, когда петлял по безобразным дорогам за городом, едва не слетел с электроцикла – до того спешил, – и все же, прибыв на развилку, понял, что опоздал. Ни Максим, ни байка было не видать. Робкая надежда, что старик ошибся, умерла в парне.

Марк продолжил путь в направлении особняка, и уже через километр заметил вдалеке огни мчащейся навстречу колонны. Надеясь, что тусклый ближний свет электроцикла остался невидим, Князев соскочил с дороги и, оставив байк на обочине, спрятался за густой порослью терновника. Вереница из трех машин вскоре пронеслась мимо, оставив после себя лишь едкое облако пыли. Засев в неглубоком кювете, Марк с трудом разглядел пролетевшие машины, но не сомневался, что это люди Моргунова. Не меньше дюжины: четверо на автомобиль.

Дождавшись, пока колонна доедет до развилки, Князев выкатил байк из кювета и тихо последовал за ней. Старые фермерские пикапы так грохотали на разбитых дорогах и так ярко освещали путь перед собой, что Марк держался от них на расстоянии в полкилометра и тем не менее не упускал из вида. Особенно сподручно следить за людьми Михаила оказалось, когда выехали на плато к северу от города. Колонна недолго тащилась по окружному шоссе, а затем ожидаемо сошла на новую дорогу. У Князева не было сомнений, что наемники устремились к шахте. Парень смирился, что Максим действительно сдала товарищей с потрохами.