Последние первые планетяне (СИ)

– Есть несколько лабораторий. Они занимаются чем-то вроде сравнительной геологии. И несколько исследовательских центров за границей. Промышляют тем, что восстанавливают по находкам патенты прошлого, права на которые затерялись в колонизаторские годы. Иными словами, воруют изобретения предков, которые могут принести пользу. Слышала, – отчего-то перешла на шепот Констанция, – те гики с руками отрывают находки с мест, наподобие этого. Вещи, не запятнанные цивилизацией Нового мира. Заплатят за что угодно.

Давыдов пожал плечами и с насмешкой показал на погнутую скамью под ногами:

– За всякую рухлядь?

– За нее тоже, – с энтузиазмом ответила женщина. Она ударила кулаком по железу и со знанием дела прислушалась к звону, заполнившему отсек. – Ты только представь, сколько лет этому куску металлолома, – посмеялась Констанция. – Его отлили еще на Старой Земле. В их атмосфере, по древним технологиям. Мы приберегли парочку экземпляров, если лаборатории заинтересуются. А нет… – покачала она головой, – так впарим каким ни то придуркам в сети.

– Лишь бы удалось вдохнуть вторую жизнь в Сим, и все было не зря, – решил Давыдов и ненароком произнес это вслух.

Констанция, растрогавшись, похлопала офицера по плечу.

– Все схвачено, старшина, не кисни, – улыбнулась женщина. – Вот увидишь. Будет и на нашей улице праздник.

Констанция еще долго перечисляла все эти условные ценности, которые удалось найти среди обломков и которые, по ее предсказаниям, обещали нешуточный заработок, а экскурсия тем временем подходила к завершению. Они взобрались в святую святых любого корабля, его командный отсек. Половину просторного мостика придавило обрушившейся толщей хребта – она подпирала могучие своды пещеры, – но остальное сохранилось целым, и места здесь было столько, что хоть хороводы води.

Николай первым залез в отсек и отчего-то сразу поразился, что внутреннее устройство не слишком разнится с тем, что он наблюдает в новостях и репортажах с кораблей нынешнего поколения. Точно не было пропасти в века между механизмами предков и днем сегодняшним. Старшина предполагал обнаружить доисторические панели управления: кнопки, джойстики и нелепые рычажки, всякого рода лампочки и цветастые индикаторы, – а на деле предстало все то же засилье сенсорных панелей и экранов, которыми слепит любая машина новейшей поры. Увидь он подобные экспонаты в музее истории, вероятно, вовсе не поверил бы организаторам выставки, что они выкорчеваны из аппаратов давно ушедшей эпохи.

Впрочем, здесь и сейчас, нетронутое Призраками, нагромождение машин, отвечающих за управление шаттлом, вполне вписывалось в общий антураж командного отсека. Давыдову сделалось совестно, что он представлял предков настолько отсталыми в сравнении с гордым современником. Офицеру пришло в голову, что это нынешнему поколению следует поставить в вину, что за сто с лишним лет оно ни на йоту не продвинулось на нелегком, но решительно важном пути совершенствования космических технологий. Возможно, так проявлялся некий замысловатый, не слишком понятный ему, простому полицейскому, цивилизационный закон, решил Николай. Что-то сравнимое с силой сопротивления, некий тормозящий фактор, только в культурологическом смысле. Мол, нельзя просто перезапустить процесс цивилизации, будто компьютер, выключить-включить и начать на том самом месте, где завершилась предыдущая сессия. Придется неизбежно откатиться до бэкапа, перепройти потерянный путь, чтобы затем свободно двигаться вперед. Земли так называемого Запада в этом плане являлись доходчивым примером. «Полтора века варварства и беззакония», – писали злоязычные критики, вспоминая былые деньки, когда фронтир был дик и невежественен. Потребовалось немало десятков лет, усилий, человеческих жертв, трагедий, чтобы Запад хотя бы в малой степени стал напоминать процветающее человечество. Видно, тот же процесс цивилизационного брожения происходил со всем остальным миром.

– Я так думаю, мы торопиться не будем, – меж тем донесся через размышления гулкий, как сирена, голос Констанции. Она не заметила, как старшина погрузился в раздумья.

Давыдов, обернувшись, недоуменно уставился на женщину.

– Не будете? – машинально переспросил он.

– Опасно отсоединять устройства, пока не извлечены данные. – Констанция всплеснула руками: – Знаю, звучит, как чудное суеверие. Машины либо работают, либо нет. Однако есть предчувствие, что живыми до Сима их не довезти. Сначала поколдуем на месте.

– Рассчитываете найти что-то полезное?

Смахнув пыль с одного из экранов, Констанция пожала плечами.

– Не уверена, – вымолвила она, всмотревшись в отражение в черном зеркале. – Может, местная нейросеть сумела вычислить причину катастрофы. Или на шаттле спускался кто-либо важный. Быть может, в недрах корабельной системы зашифровано какое-нибудь грандиозное послание потомкам. – Женщина усмехнулась: – Узнаем, как только вскроем черепушку этому пациенту. В конце концов, данные – тоже товар.

– Неужели себе ничего не оставите? – пошутил Николай. – Продадите все до последней гайки? Потом локти закусаете…