Последние первые планетяне (СИ)

Вся эта броская компания собралась на рабочем месте еще в семь утра, и следующий час зал был наполнен тем ленивым ворчанием, с которого начиналось большинство дней с тех пор, как начальник Громов впервые не вышел на службу. Учитывая, что все обстоятельства этого престранного дела были перемолоты уже давным-давно вместе с косточками тех людей, которые могли быть потенциально к нему причастны, разговоры затрагивали в большинстве своем обычные темы. Передавая слово по цепочке, как эстафетную палочку, одни сетовали на надвигающуюся предлетнюю духоту, другие на перебои в поставках алкоголя и курительных смесей, третьи – что в универмаге снова взвинтили цены на инжир. Когда круг недовольных изливаний замыкался на первом ораторе, все начиналось по новой, и слушающие охотливо поддакивали, даже если говорящий нес откровенную ахинею.

Однако когда пробило восемь, и с улицы донеслось обычное звонкое гоготание часов ратуши, все, как по команде, замолкли. Помещение погрузилось в необъяснимое напряженное ожидание – хоть коммуникаторы заряжай от воздуха. Ровно в этот миг, как бессмысленность происходящего достигла апогея, двери управления распахнулись, и на пороге возник никому из присутствующих не знакомый человек.

На первый взгляд, это был парень непримечательной наружности. Короткостриженый, не дохляк, но не гора мышц, невысокий, с пытливым прищуром темноватых глаз, словно не приученных к кислотным краскам дивного степного утра, однако держащийся строго, даже вымуштровано прямо, несмотря на перекинутую через плечо, несомненно, нелегкую поклажу. На незнакомце были мешковатые штаны, бежевые, с целой прорвой карманов, больших и маленьких, те – заправлены в высокие сапоги на толстой подошве, специально созданные для пересечения каменистой местности. На нем висела белая майка, взмокшая от долгой ходьбы, и старенькая куртка корпоративной полиции «СидМКом». Однако не синяя, как у офицеров Борей-Сити и прочих маленьких городков Запада – но бардовая. Эта единственная деталь его облика заговорила за незнакомца и успела многое сообщить собравшимся прежде, чем парень успел открыть рот. Не прошло мгновения, как каждому было ясно: это человек, прибывший с подмогой из Большого Кольца.

Ничуть не смутившись устремленных на него пытливых взглядов, Николай Давыдов, – разумеется, это был он – уверенно ступил внутрь и осмотрелся. Первым на глаза молодому человеку попался сидящий неподалеку старик Хоев. Скрипнув рукой, будто проржавевшим от времени механизмом, офицер приподнял и опустил край шляпы в знак приветствия. Могло показаться, что это секундное действие стоило старому телу всех сил, скопленных в утренние часы простоя.

Давыдов ответил сдержанным кивком и не мешкая прошел дальше. Он остановился в центре просторного помещения и отсюда уже мог разглядеть каждого из оставшихся пятерых сотрудников. Проницательный взгляд лишь скользнул по братьям Князевым, не задержался и на Максим, как-то лукаво пробежал по хрупкой фигуре Камиллы и, наконец, замер на Антоне Минине, словно с самого начала искал его и только его. Без сомнения, зная заранее, что перед ним первый помощник, Николай скинул сумку и поспешил подойти, чтобы поприветствовать молодого офицера.

– Какая-то у вас душная атмосфера, – не посчитав необходимым сперва представиться, съязвил Давыдов. – Не зря «наверху» беспокоились. Погляжу, дела не ахти…

Начало он выбрал странное, но последовавшее крепкое рукопожатие рассеяло магию стоящего над залом напряжения. Офицеры зашевелились, и даже Камилла выползла с кухни – поближе к разворачивающейся сценке знакомства.

– Ваша правда. С некоторых пор у нас невесело, – между тем строго отозвался Минин. Он быстро отпустил руку незнакомца и поглядел на него решительно. – Вижу, вы один из тех, кто прибыл ночью… Простите, что не встретили. Нам говорили, поезд будет в лучшем случае на следующей неделе. Вы тоже присоединитесь к расследованию? – спросил он.

– Сделаю, что в моих силах. Только и *вы* извините. «Один из»?..

Минин уверенно кивнул. Как всем в управлении, ему показалось чудным, что молодой человек заявился вот так, один-одинешенек, уполномоченный говорить за высшее начальство из Большого Кольца. Как у остальных, у Минина даже на секунду не закралась мыслишка, что это тот самый офицер, которого обещали прислать для содействия в столь затруднительном положении. Решив, что перед ним, несомненно, секретарь или первый помощник, как он сам, Антон, спокойный, улыбнулся:

– Полагаю, вы с начальником прибыли одним поездом. Разве нет? Мы с нетерпением ожидаем встречи. – Он беспокойно нахмурился: – Нас заверили, из Большого Кольца вышлют кризисного специалиста. Одного из самых проверенных. Некоего господина Ильина…

Догадавшись наконец, в чем дело, Давыдов насмешливо фыркнул.