Последние первые планетяне

Помещение, в которое мужчины переместились из галерей второго этажа, было своего рода игровым логовом и, умело прячась за лабиринтом из однотипных библиотек, оказалось самым немноголюдным на всем под завязку набитом уровне. Вдоль восточной стены, окна которой выходили на задний двор и примостившуюся на покатом склоне холма рощу, стояли старомодные игровые автоматы. Некоторые столь древние, что еще предки со Старой Земли развлекались такими на заре космической эры. Одним из автоматов недавно пользовались. У машины горела подсветка, и с экрана на проходящих мимо свирепо рычала голодная зомби-баба. Когда она молчала, по комнате разносился тихий, пробирающий до мурашек аркадный мотив. Такой гипнотический, что Николаю хотелось улечься в позе зародыша и провалиться глубоко в ностальгирующий трип по детским воспоминаниям. В те годы, когда миллионы и миллиарды юзеров виртуальных миров заигрывались в такие автоматы, тем самым предавая их ламповую культуру то ли третьему, то ли четвертому ренессансу на памяти человечества.

Помимо старых аркадных махин, в комнате располагалось два игровых стола: один для аэрохоккея, а другой для классического пула. Эти странные инструменты досуга не оставляли у Давыдова сомнений, что хозяин поместья, имея необходимость как богатый и своенравный человек избрать себе в качестве хобби что-нибудь чудаковатое, помешался на материализации прошлого. Картины, подборки старых цифрографий, ретроспектива забав Старой Земли. Этот человек при всей своей нормальности, приведшей его к жизненному успеху, был точно так же помешан на идее, а, может, имел физическую потребность ощущать прошлое, видеть своими глазами, прикасаться к нему. Во всяком случае, Николаю не раз, живя в Бинисе, доводилось пересекаться с подобного рода людьми, чьи жилища, как теперь он понял, не отличаются от особняка Михаила Моргунова. Другое дело, что в реалиях мегаполисов Большого Кольца это не казалось безумством. Во-первых, все там и без того странно, а, во-вторых, ощущать связь с предками в городах, как Бинис, труднее, ведь время несется там без продыху, быстро, словно вообще не существует.

С крохотными же поселениями Запада, казалось, ситуация в точности обратная. Еще в первый день Давыдов ловил себя на мысли, что очутился в месте, где жизнь замерла, точно в капсуле времени. Словно целые поколения Борей-Сити накрывал непроницаемый культурный колпак, и только высшие силы – пришельцы, наверное, – сорвали его аккурат перед приездом нового начальника полиции. Иначе не объяснить, почему на стенах домов в некоторых местах до сих пор выцветают постеры кинофильмов и рекламы виртуальных площадок, про которые молодежь Большого Кольца слышать не слышала. То есть настолько древних, что они давно прошли стадию незабвенной классики и канули в небытие, присоединившись к вызывающим социофобию настольным играм и богомерзким эфирным телеканалам.

Прицепившись к этому наблюдению, как моллюск-авантюрист ко дну лодки, Николай был готов обмусоливать его в голове бесконечно долго, однако Моргунов поманил офицера за собою в дальнюю часть комнаты, и Давыдову пришлось отвлечься. Оказалось, в нескольких метрах за бильярдным столом уровень пола в помещении опускался заметно вниз. В закоулке образовывалась настоящая скрытая от посторонних глаз зона; с диваном, парой мягких кресел перед камином, а также шикарным обзором улицы, благодаря панорамным, как в гигантском террариуме, окнам. В утренние часы, представил Николай, отсюда, должно быть, открывается бесподобный вид: на прометей, горделиво показывающийся из-за горной гряды на востоке, на залитые его первыми лучами фермерские угодья.

Уютный уголок, однако, не простаивал и нынче, на излете суток. Как следовало из слов Моргунова, его заняла группа заслуживающих внимания гостей, и были это, в большинстве своем, почетные старцы Борей-Сити. Не скрывая удивления, Давыдов обнаружил там коллегу, старика Хоева. Офицер на протяжении недели так искренне выражал презрение к подобному праздному времяпрепровождению, что присутствие полицейского Николай встретил не иначе, как нервным смешком.

Никто, впрочем, не обратил на это внимания. Поглощенные беседой, старики с трудом переключились даже на появление лично хозяина вечера.

– Увлекутся ерундой и мусолят ее до ночи, как заведенные, – саркастично прошептал бизнесмен Давыдову, когда на первое приветствие не обернулась ни одна лысеющая голова. – Позволяю им прятаться тут, вдали от толпы, лишь бы не мешали веселью.

– Заботливо с вашей стороны, – не менее язвительно ответил Николай.

Мужчины сдержанно посмеялись, и Моргунов предпринял новую попытку угомонить распалившихся в разговоре старцев.

– Дамы и господа! Дамы и господа, – проговорил он и спустился по ступенькам, чтобы гости наконец заметили его. – Знаю, я обещал навестить вас еще полчаса тому назад, однако, признаюсь, увлекся беседой с новым гостем. Сами знаете, как редки шансы принять под своей крышей свежее лицо, – играючи улыбнулся Михаил. – Приношу глубочайшие извинения.