Последние ворота Тьмы

Лэйми опустил голову, уткнулся лицом в колени. Ему невыносимо хотелось спать. Он понимал, что замерзает, но страха в нем уже не осталось. Босых ног он уже не чувствовал, холода тоже. Бормотание тварей казалось почти уютным, словно колыбельная. Он даже задремал на несколько мгновений — но Охэйо вдруг грубо толкнул его.

Лэйми с трудом поднял голову. К ним шел человек — по крайней мере, на нем были штаны, башмаки и черная кожаная куртка. На бледном лице не оказалось наростов. В руках он держал тяжелое самодельное копье из арматурного прута, но, когда он подошел ближе, Лэйми понял, что мальчишке едва ли исполнилось семнадцать. Лицо у него было испуганное. Не доходя шагов десяти, он замер, всматриваясь в них, явно не вполне уверенный, с кем имеет дело. Тишина висела несколько мгновений, потом из толпы нелюдей хлынул дикий, бессмысленный рев, тут же раскатившийся по парку — его заполнил поток одержимых, прежде шедших по улице. Через секунду ворота двора затряслись от усилий сотен вцепившихся в них рук. Юноша испуганно сглотнул и невольно попятился, но смотрел он не на них, а на рослую фигуру, прижавшуюся к решетке. Было видно, что это мужчина. Его лицо, перекошенное громадным черным желваком, казалось наполовину расплавившимся. Странные гибкие усики выползали из-под его пальто, оплетая ограду — и вдруг плоть прижавшегося к ней лица поплыла, словно воск. Лэйми замер, сжав зубы. Несмотря на холод, его бросило в пот. Охэйо тоже замер, удивленно приоткрыв рот.

Нелюдь буквально растекался по решетке. Его руки превратились в ветвящиеся, словно корни, щупальца, сотни усиков шарили по прутьям. Лэйми увидел, что все они кончаются крохотными зубастыми пастями. Юноша отступил на шаг, занося копье — и изо всех сил метнул его. Ржавое, полудюймовой толщины острие воткнулось в солнечное сплетение, словно в мешок с песком, пробив нелюдя насквозь. Он выгнулся, разрывая упругие тяжи, и закричал так, что от далеких стен отозвалось глумливое эхо.

10.

С трудом опомнившись, юноша повернулся, поманив их за собой. Выбора у них не было — они последовали за ним, дрожа и спотыкаясь.

Лэйми не запомнил, куда они шли. Мысли о том, что он может стать таким же, не давали ему дышать. Охэйо, напротив, был совершенно спокоен — хотя бы внешне.

Они поднялись на высокое бетонное крыльцо. Едва юноша прикоснулся к глухой стальной двери, за ней что-то щелкнуло и она с шипением распахнулась — вероятно, у него был магнитный ключ.

Когда все вошли, за спиной Лэйми раздался резкий металлический звук — ворота двора сорвались с петель. Обернувшись, он увидел поток устремившихся к ним нелюдей — но до них было не меньше метров ста.

Они оказались в бледно освещенном кубическом шлюзе и лишь когда наружная дверь закрылась, открылась внутренняя — точно такая же. За ней было неожиданно тесно — слева узкая лестница уходила куда-то в непроглядный мрак, справа не менее узкая галерея с цементным полом вела к другой, короткой лестнице. Слева от неё, на стене, горела единственная длинная лампа, — она рассеивала странный, желтовато-синий свет и равномерное, усыпляющее жужжание. Кроме этого здесь не было слышно ни звука.

Они все сползли на пол, упираясь спинами в стены и едва дыша; лишь сейчас Лэйми начал понимать, как мало у них было шансов.

Когда его сердце перестало колотиться в ребра, как безумное, он осмотрелся. В стене возле лампы была третья глухая дверь из темно-серой стали, снабженная кодовым замком — как он предположил, она вела к лифтам, но юноша свернул к стиснутой облезлыми стенами лестнице, ведущей в подвал. Она была узкой, крутой и очень длинной — они спустились по ней метров на пять. Здесь таилась тяжелая облезлая дверь, едва заметная в грязном углу. Включив небольшой фонарик, юноша захлопнул её и запер на внутренний замок. Воздух за ней был тяжелый, теплый и влажный. Ощутив тепло, Лэйми словно вырвался из сжимающих его тисков — с такой силой холод свел все его мышцы.

Пока их провожатый запирал вторую толстую деревянную дверь в тесном тамбуре, они удивленно осматривались. Высокий сводчатый подвал был залит темной, неподвижной водой, над которой тянулись ветхие деревянные мостики. Они цепочкой двинулись по ним, но Лэйми всё время оглядывался. Лампы тут горели, но почему-то так тускло, что их окружали лишь маленькие островки тускло-желтого света, словно обрезанные каким-то волшебством — он не освещал ничего за пределом своего узкого круга и к тому же мерцал в странном и тревожном ритме, который, почему-то, казался осмысленным. Осыпавшиеся кирпичные стены поросли пузырчатой плесенью, из зиявших в них проемов доносились непонятные всплески и Лэйми всё время казалось, что оттуда на него вот-вот бросятся. Из воды с пугающей внезапностью то и дело поднимались пузыри.