Последние ворота Тьмы

Вокруг них мгновенно собралась небольшая толпа. Их повели куда-то, то ли показывая их, то ли показывая им город. Поначалу у Явауна от суеты и шума кружилась голова — казалось, он попал на гигантский птичий базар — но постепенно он начал понимать, что представляет собой это место. В Энти-Меларе не было ни взрослых, ни детей, только молодые люди от пятнадцати до двадцати лет. Правители Республики старались спасти свою молодежь, — но жилище для них, в силу ограниченности средств, получилось весьма странным. Оно состояло из шестисот башен-цилиндров, около двадцати метров в диаметре и тридцати в высоту, перекрытых многогранными куполами из толстых стальных балок и листов скрывающего мощные лампы матового стекла. Вокруг круглых ступенчатых бассейнов на дне их полых сердцевин зияло несколько узких, облицованных плиткой колодцев глубиной в несколько человеческих ростов. Они вели в низкие круглые залы, где тоже были бассейны, но только предназначенные для стоков.

Каждая башня имела восемьсот обитых изнутри мягкой кожей ячеек, расположенных наподобии пчелиных сот — достаточно просторных, чтобы вместить сразу несколько человек, спавших в ней, но слишком низких, чтобы в них можно было стоять. Их обитатели взбирались в них по веревочным сеткам. Они свисали вдоль всей внутренней стены каждой башни, разделенные пятью ярусами террас с радиальными проходами; те вели в просторные клиновидные камеры, залитые искусственным светом. Большую их часть заполняла плотная зелень различных культурных растений, дно других занимали пруды с водорослями и рыбой, так что обитатели Энти-Мелары не нуждались не только в еде из внешнего мира, но даже в его воздухе. Все, кого Яваун здесь увидел, были заняты уходом за этими плантациями и он не нашел здесь никаких признаков духовной жизни. Впрочем, возможно, ей было отведено другое время в здешнем распорядке дня.

Когда им отвели место в одной из последних пустых ячеек, он с облегчением перевел дух. Всё более или менее устроилось. Вот только по спине его бродили мурашки — сквозь толщу стены она чувствовала бесконечное темное пространство, наполненное мягкой глиной, чувствовала бушевавшее за ним ледяное ядовитое море — и склон берега, уходивший в неведомую, ненасытную глубину.

Глава 4: Крадущийся хаос

1.

Лэйми спал так долго, что вся его жизнь, казалось, распалась на две части — до и после. Проснувшись, наконец, он ещё пару минут бездельничал, глядя в потолок. Кровати в Инициативе оказались отменные — большущие (вытягивайся, как хочешь — ни руки, ни ноги не свисали), с мягчайшими матрацами и обшитыми шелком толстыми ватными одеялами, — ласкающим кожу, тяжелыми и мягкими. Спалось под ними замечательно — он, как говорил Охэйо, просто «отпал». Ему даже ничего не приснилось — что было, несомненно, только к лучшему.

Сам Охэйо до сих пор бессовестно дрых, засунув голову под подушку — из-под одеяла виднелись лишь его босые ноги. Лэйми не хотел его будить, но заслышав его возню Аннит проснулся — груда одеял зашевелилась и из-под них показалось заспанное лицо, скрытое падающими на него лохмами. Он отвел их пятерней назад и удивленно посмотрел на Лэйми, словно не узнавая его — да и тот чувствовал себя выпавшим из времени… но уже давно он так не высыпался — казалось, что на целый год вперед.

За окном сияла бездонная небесная синева — утро тут и впрямь оказалось ясное, как им обещали. Лэйми уже отвык от солнца и решил немедленно отправиться на Стену — чтобы посмотреть на свой новый дом. По пути он заглянул в комнату Лэйит. Её дверь была предусмотрительно заперта и пара появилась лишь минут через пять энергичного стука. Они тоже зевали и выглядели так невинно, словно всю ночь только и делали, что видели сны. Предложение Лэйми им понравилось и через полчаса все четверо поднимались по широкой лестнице, вырубленной в камне с внутренней стороны Стены. Лестница была засыпана снегом, ноги скользили, так что приходилось больше подтягиваться руками, но промерзшие железные перила обжигали ладони даже сквозь рукавицы, а разгулявшийся на высоте ветер швырял им в лицо колючий снег.

Оказавшись наверху, Лэйми не мог отдышаться минут пять и лишь потом осмотрелся. День был очень ясный, солнечный и морозный, но других желающих лезть так высоко, чтобы полюбоваться пейзажем, не нашлось и они были тут совершенно одни.

Он подошел к парапету, глядя вниз. Солнце стояло за спиной и под Стеной лежала глубокая тень. Справа земля гигантским уступом обрывалась к похожей на снежное поле реке, распластываясь вдали необозримой равниной. Слева, закрывая добрую треть неба, слепяще-белыми массивами вздымались горы. У Лэйми болели глаза, когда он смотрел на них. Дыхание перехватывало; казалось, эти необозримые, рассеченные темно-синими тенями ущелий громады стоят совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Острые зазубренные гребни, крутые, неприступные склоны вздымались на непредставимую высоту.