Последние времена

– Конечно твое, опустившийся пьяница. Только не обольщайся, что ты, зараженный болезнью Бахуса, можешь осветлить мир. Ты уже потерял престижную работу, скоро потеряешь и свою фирму. Кто станет обращаться за помощью к человеку, который отказывается от клиентов? Не ссылайся на апатию, усталость и прочее. А если хочешь вешать лапшу на уши, вешай другим, но не мне! Женщины тоже перестают тебя интересовать. Скоро останешься совсем один… Кстати, ты ведь еще и развратник. А сейчас давай-ка перечислим и другие пороки: самовлюбленный хвастун, эгоист, никогда не стремившийся завести семью…

– Хватит! – резко оборвал я.

– Нет, не хватит. Если нарисованный портрет точен, то как может такой человек осветлять мир? Спрашиваешь, кто убил Лену? Предположим, я. Но разве не ты способствовал моему преступлению?

– Что ты несешь, бесовское отродье?!

– Пусть я тот, кем ты меня только что назвал. Но и ты недалеко ушел. Ты тоже питал это общество соками порока, закрывал глаза на многое, на что, вроде бы, и закрыть нельзя… Кстати, ты не перебил меня, когда я перечислял твои «замечательные качества», не возмутился, не стал ничего отрицать. Ты решил жестким «Хватит!» оборвать правду. А ведь я не назвал еще одно: великий сыщик никогда не интересуется тем, что за порогом его маленького мирка. Он, подобно своему предтече Шерлоку Холмсу, не знает, что земля вращается вокруг солнца, а не наоборот. А вокруг столько всего интересного! Но оно все – мимо, мимо него! Хотя образование у него великолепное, и знаний в умненького мальчика покойные родители заложили немерено.

– Неправда! Я распутал множество дел! Стольких ублюдков, как ты, переловил и сдал в руки правосудия!

– Ой-ой-ой! Боремся со следствием, а о причине и не вспоминаем. Поймал нескольких ублюдков, а помог наплодить их тысячу. После Октября семнадцатого некоторые сыскари били себя кулаком в грудь и кричали: «Я не виноват, что они пришли! Я их ловил, сажал!» А они все равно пришли. Вот и ты, осветитель мира, даже чипы в себя вживил.

– Я это сделал, блин, по другой причине… технический прогресс, его не остановить.

– Ищи оправдание, ищи! Главное: ты их вживил!

Мне показалось, он поднялся, чтобы уйти. А я не в силах был этому помешать. Что-то огромное, многопудовое сдавило грудь, а потом еще приковало руки к кровати. Сознание раздирала страшная истина: кого мне ловить в своей квартире? Тень?

– Я все равно поймаю тебя, – прошептали мои губы. Неведомый снова усмехнулся:

– Собака кусала за хвост саму себя. Правда, забавно? Чтобы выяснить, кто я, задайся сперва другим вопросом: кто ты сам? Так что поймай-ка сначала себя.

Грудь ломило, от страха тряслись поджилки. Он благополучно скроется, а я подохну. И никто обо мне не вспомнит. Родственников не осталось, друзья разбежалась, а шлюхи… это такая порода, что забывает быстро.

Потом послышались чистые детские голоса, похожие на голоса ангелочков. Однако пели они совсем не ангельское: «Ленка убита, а Юрка подох!

С кем захотел потягаться наш лох?

Ленка в гробу, вот и Юрка в гробу, Ну же и дельце везет на горбу…»

Голоса делались злее! Теперь было ясно, это хор маленьких бесенят. Уши разрывались от их визга, который нарастал крещендо:

«Ох-ох-ох, похоже, Юрка сдох!»

– Не дождетесь, – из последних сил шептал я. – Сначала поймаю моего «гостя» – убийцу Лены.

Голоса еще некоторое время слышались, потом вдруг… смолкли. Боль в груди отступила, я уже мог спокойно вздохнуть.

«Что дальше?»

Я кое-как поднялся и, как лунатик, стал кружить по квартире. Бродил из зала в кухню, в ванную и обратно. Бродил, не понимая, зачем?

Я догадался, куда меня так тянет: к серванту. Там, в баре, еще одна бутылка коньяка.

Руки дрожали, когда наполнял рюмку, от переполнявшего меня волнения даже не заметил, что перелил коньяк через край. Тут же жадно поднес рюмку ко рту…

И сразу вспомнил слова призрака: «Поймай-ка сначала себя».

– Ни хера! – заорал я и швырнул рюмку на пол. Грохот разбитого стекла оглушил меня.

А затем воцарилась тишина, которую больше не осмелились нарушать ночные гости.

Глава шестая (повествование не от первого лица)

Ирина Валентиновна Золотцева, дородная темноволосая женщина, как раньше говорили, с остатками былой красоты, которую она отчаянно пыталась удержать на своем сорокапятилетнем лице, выслушала сообщение секретарши и вновь прочитала имя на визитке.

– Так он не сказал, что ему надо?

– Нет. Но мне кажется, это опять касается Ковалевской.

– М-да! – скривила губы Золотцева. Однако сделала над собой усилие, не стала воротить нос. – Но ведь полиция уже приходила к нам. И не одиножды.

– Он частный детектив.

– Не было печали. Ладно, пригласи его.

Визитер был человеком еще молодым, весьма привлекательным. Единственное, что его портило, – опухшее лицо и мешки под глазами. Такое ощущение, будто он находился на вечеринке, продолжавшейся не менее недели. Ирина Валентиновна предложила ему сесть.

– Слушаю вас, Юрий Геннадьевич.

– Я по делу Елены Алексеевны Ковалевской.