Последние звёзды (СИ)

Игорь мазнул щекой по плечу — стёр что-то. Он представлял эту встречу по-разному, и сегодня даже не удивился, по крайней мере, ничем не выдал. Только сердце ещё колотится. Они же родились в соседних палатах, ходить вместе учились. Нет, ходить Игорь начал раньше, он всё делал раньше. Но мимо училища чуть было не пролетел — плакал и не хотел жить без родителей. Передумал, когда узнал, что Макса уже приняли.

Когда их пути разошлись? Да наверное, с первого вдоха. В стенах казармы разница сглаживалась, потом прорвало. Скорее всего, точка невозврата случилась в семнадцать: он бегал за забор к бродягам, а через три недели те попали под зачистку.

Макс продолжил выполнять приказы, отдавать честь и лучше всех выполнять задачи. Он молодец, он хотел помочь, беспокоился и спрашивал, но не понимал. Он всё такой же, сидит с умным лицом. Как прошла их операция? Успешно, раз он снова в деле.

Совсем забыл про Лейтиса! Он ведь, кажется, всю жизнь нянчил курсантов, а вон — бравый командир на задании. И конечно он вспомнил своего сержанта.

6

— Посадка, — просигналил пилот, все взялись за ручки и сиденья.

Прям от вертолёта группа разделилась: Игорь, пошатываясь, пошёл за Лейтисом, за ними увязался конвой, латыш отмахнулся.

— Как ты, Васильев?

Игорь ответил, заикаясь, смущённо.

— За… всё хорошо, товарищ капитан. Наши как?

— После вас других сержантов разослали во все концы, на боевое крещение, так сказать. Со Смирновым тяжело, все погибли или пропали, натерпелся.

— Мне жаль…

Лейтис вскинул бровь.

— Себя пожалей.

На этот раз кабинет почти пуст: президент, генерал и молодой министр — все. Выслушали капитана, президент кивнул, генерал знак идти. Игорь, всю дорогу настраивавшийся, так и не сел, только стиснул колени, чтоб не дрожали.

— Допустим, сейчас опознают тело. Что дальше? — президент осматривает с головы до ног, подбородок положил на сплетённые пальцы.

— Это доказательство.

— Чего? Мне доложили, что в машинах нет и половины.

Игорь пробежался глазами по двум другим лицам, ища поддержки… глупо.

— В городе их нет. Сёмин имеет власть, мог переправить куда угодно.

Президент покивал, сменил позу: расправил плечи, склонил голову.

— Я больше не могу вам верить.

— Но…

Президент вскинул ладонь.

— Мне не нужны союзники, которые не могут уследить за кем-то из своих же, — развёл руки в стороны. — Я тоже не могу, но у меня аппарат, который работает, которому я верю.

— Поэтому вы здесь втроём? — Игорь еле сдержался, чтобы не зажмуриться.

Президент рассмеялся, дважды хлопнул по столу.

— Это патовая ситуация, вы не выжмете из меня больше того, что есть, — осмелел Игорь.

— И не буду пытаться, ладно уж. Кемерово и Томск не принадлежат мне, а теперь я не считаю их союзниками. Отработайте долг, верните топливом взамен, подумайте о мирных жителях. Антон Валерьевич, — президент перевёл взгляд, Гловацкий подобрался, — Вы всё затеяли, Вы и контролируйте.

Министр встал, кивнул и вышел, не оборачиваясь.

— Гловацкий, — представился он Игорю в коридоре. Следующую фразу произнёс только в своём кабинете, закрыв дверь. — Поздравляю, сработал чисто.

— Так и знал, что это ты.

— Неужто?

— Не генерал же.

Гловацкий усмехнулся.

— Не оскорбляй способности наших военных… Хотя имеешь право, мне сказали, откуда ты взялся.

— Тебе не кажется, что загоняешь себя? Еле успеваешь реагировать.

— Я ловлю волну, а не гоню её. Что могу — делаю, — пожал плечами Гловацкий. — А теперь я объясню, ради чего вы все, бедные, страдаете. И ты меня похвалишь.

Осевшая на континенте радиация превратила земли в пустоши, убийственные для живого. Они отмечены на всех картах чёрно-жёлтым штрихом. Некоторое время назад повышенный фон зафиксировали в Екатеринбурге. Президент запретил огласку и распорядился продолжать замеры. Через пару месяцев стало ясно, что заражённая площадь растёт.

Не известно, что спровоцировало движение частиц, которые давно должны были уйти под землю. Факт: радиация ползёт с запада. В тайном порядке готовится переселение. По расчётам столицу придётся перенести восточнее, а Новосибирск оставить беженцам. Придётся перемещать всё производство и запасы — масштаб огромен. И как назло, на востоке появились повстанцы.

Гловацкий предсказал, что такое не пройдёт бесследно и грядёт передел власти. Для него он заготовил козырь: Саяно-Шушенская ГЭС снабдит электричеством целую область, и она будет принадлежать ему. Есть соглашение с Абаканом и кое-что поважнее — настоящая поддержка тамошних лидеров.

— За мной пойдут люди.

— Ты так сильно хочешь власти? — поинтересовался Игорь.

— Не то что бы… Меня не устраивает нынешняя, и я не вижу другой кандидатуры, кроме себя.

— Похожая история, — усмехнулся Игорь.

— Я хочу, чтобы меня поддержали и повстанцы, а ты в этом помог.

— После того, что ты нас подставил?

Гловацкий хмыкнул, медленно пошёл по кругу, печатая шаг, потряс пальцем.

— Тебе это только на руку пошло, прошу заметить.

— Пока не ясно. Если бы я погорел?

— То мы бы с тобой не говорили. Всё, хватит, думай и решай. Мои аргументы простые: при нынешней власти у вас ничего не выйдет, а со мной — посмотрим.