Последние звёзды (СИ)

Макс лёг ещё до отбоя, но уже два часа ни намёка на сон. Отрубился сосед, запыхавшийся, сразу нырнувший в подушку, как прибежал. И даже подумать не о чем: мысли рассыпаются по полу, прячутся, а тянешься за ними, отодвигаешь диван — оттуда лязгает пасть.

Железно щербнуло за окном. Макс улыбнулся, когда-то они придумали сигнал в учебке: не просто камень в стекло, а бросить его в стенку, чтоб упал на подоконник. Никто не обращал внимание. Прислушался, будет ещё? Тюк-хрр… Опять, забавно…

Макс рванулся, задыхаясь, словно из-под воды, сел. Игорь здесь! Покосился на соседа — спит, зажмурился. Только бы не снова… Тюк-хрр. Он даже прикинул, какого размера камень. В окне показался силуэт, Игорь махнул ему, подсказал жестом. Через минуту встретились на заднем дворе, встали чуть боком, недоверчиво.

— Что?

Игорь понял, что намеченный план убеждения — по конспектам и военным методичкам — уже провален. Макс — не объект для него, а друг.

— Кто-нибудь выжил?

Он почувствовал в темноте, как Макс дёрнулся.

— Вряд ли. Ты скорбишь?

— Я тоже терял друзей…

— Кого? Бандитов? Ты их едва знал.

— Не смей! — Игорь задохнулся. — Когда вы снова за дело?

— Какое, например?

— Макс, я не знаю, — соврал. — Я хочу тебе объяснить… Не объясниться! — вскинул предостерегающе руку. — Не оправдаться, а объяснить.

— Что ты от меня хочешь? — Макс сказал это так равнодушно, что Игорь завёлся.

— Не говори со мной как с чужим! Это не я виноват.

— Ты сказал, что будешь стрелять по своим. Сдержал слово?

— Я бы не смог, — Игорь не выдал себя ни лицом ни голосом.

Макс отошёл в сторону и сел на заборчик, тень мазнула по лицу. Игорь подошёл ближе.

— Ты же давно заблудился, а я вижу путь! Почему не можешь довериться? Всю жизнь выполнял приказы, сделай раз — прими просьбу друга.

— Мы ещё друзья?

— Я от тебя не отказывался.

— Понимаешь ведь, что я раздавлен, и можешь убеждать меня в чём хочешь.

— Нет, я хочу, чтобы ты сам задумался.

— Я не могу думать месяцами.

Игорь осторожно протянул руку, будто на первом свидании, почему-то положил на макушку — легко, еле касаясь. Макс не отпрянул, замер. Ладонь скользнула по волосам, упала на плечо, пальцы сжались.

— Вспомни, зачем всё, — у Игоря голос упал до хрипа. — Мы начитались о великом прошлом и хотели его вернуть. Оно — ложь, даже если действительно было. Но есть будущее, я его увидел.

— Дальше.

— Я должен ползать в грязи, но уж так вышло — смотрю сверху. Страна в тупике, мы зарылись в болото и вязнем. Мои повстанцы — не блажь и романтика, а единственный шанс вынырнуть.

— Система работает десятилетиями, вы же сколько на слуху? Месяц?

— Система работает на себя! Они должны служить народу, а не пользовать его!

Макс блеснул зубами.

— Да-да, мы проходили основы политологии.

— Я в основном спал, к счастью, — Игорь помедлил, вспоминая мысль. — Ты же знаешь результаты собрания, мы доказали состоятельность, президент озвучил новый курс: на объединение.

— Чушь. Не верю, что он пойдёт на это.

Игорь кивнул.

— Поэтому, если вас отправят на задание, задумайся о сути.

— Оу, да ты знаешь больше меня. Какое задание? Мне правда любопытно.

— Задумайся, задай вопросы, выйди за рамки приказа — исполнения. Я тебе верю, помни, и ничего не могу требовать. Если ничего не заподозришь, делай как умеешь.

— А что я должен заподозрить?

Игорь наклонился, чтобы видеть глаза, прищурился и произнёс шёпотом:

— Предательство.

* * *

Гловацкий при встрече в условленном месте задал лишь два вопроса:

— Он согласен? Нам не нужен план Б?

— Абсолютно, Макс не подведёт.

Министр кивнул, и разошлись без рукопожатия. Ставка — вера в друга, на кону — жизни, смерти и будущее страны. Променял бы он Макса на всё перечисленное? Ни за что.

12

Макс был готов, инструктаж слушал, сдерживая улыбку.

— Вопросы есть? — поинтересовался Лейтис.

— Так точно. Чьи интересы мы защищаем?

— Что, сержант? Повтори.

В строю переглянулись.

— По чьему приказу действуем, товарищ капитан?

— Ты — по моему. Ещё вопросы?

Молчание в ответ: никак нет. На погрузке Лейтис отвёл Макса.

— Смирнов, что за провокация?

— Извините, я не понял задачу. Мы открываем проход дружественным силам. Зачем? Откуда они взялись на чужой территории? Почему такой риск и секретность в обход правил?

Лейтис смерил его взглядом, наклонив голову.

— Ты уверен, что спрашивать нужно у меня, у капитана вооружённых сил? Что я знаю, по-твоему?

— Это похоже на диверсию, товарищ капитан.

— Ими ты и занимаешься, если забыл.

— Но не против своей страны…

— Хватит. Грузись.

Кого они защищают? Это лишний вопрос, когда нужно смотреть в прицел не отвлекаясь. Но не достаточно ли Макс убивал и умирал, чтобы знать? Он пытался упростить, перестать об этом думать, просто выполнять директиву, но никак не выходит. Он хочет и сейчас верить в свою миссию защитника родины, но от кого? От собственных граждан? К чёрту такую родину. Ещё Лейтис… Действительно, может ли он знать правду?