Последний

– Вижу, вдали от цивилизации вы остались верны своим принципам, – рассматривая Мира, продолжал гость. – Тэна внимательно следит за чистотой природы. Наши глаза – Её глаза, наши уши – Её уши.

– Предлагаю пройти на кухню. Мир, иди в свою комнату.

Неприятный взгляд священника гнал прочь сильнее любых слов. Новых конфликтов, тем более с Церковью, порождать не стоило, потому Мир направился к лестнице и стал не спеша, как ему показалось, с достоинством, покидать поле боя.

– Оно слушается, – с явным удивлением сказал Крарта.

Слова прозвучали негромко и не предназначались никому, но Мир их услышал. Священник сказал «оно», словно перед ним стояла вещь, а не человек. Юноше захотелось развернуться и высказать всё, что накопилось у него в душе. Вспомнилась даже Вая Риман, которая с такой брезгливостью отвернулась от него. Гнев вскипал в крови, но Мир дошел до двери, не подав виду. Краем глаза заметив, как Александра уводит гостя на кухню. Какой смысл биться об стену? Только лоб расшибить.

– Оно, – передразнил Мир и не без удовольствия представил, что ответил священнику. – Оно идет на кухню.

Мысль пришла неожиданно. Мир даже улыбнулся. Да, это именно то, что нужно. Удачная шутка могла бы поставить священника на место и не вызвать подозрений. Осталось только воплотить её в жизнь. Ступеньки лестницы слегка поскрипывали – его бы услышали, потому пришлось искать другой путь.

Юноша вошел в комнату и приблизился к окну. Аккуратно, боясь произвести даже малейший звук, он повернул замок и медленно раскрыл ставни. Отсюда было видно, что жители деревни собрались в центре деревни. Видимо, проповедническая часть представления подошла к концу. Ожидать милости Тэны, остались немногие.

Мир перелез через подоконник и повис на раме, прямо над железным баком с дождевой водой. Под весом она слегка заскрипела. Вот будет неприятно, если рама не выдержит. Тогда придется долго объяснять, зачем он пытался выйти на улицу таким причудливым способом.

Оттолкнувшись ногами от стены, Мир полетел вниз, готовый сгруппироваться, как учили книжки, но тут что-то больно ударило о голень, и он рухнул на землю, больно ударившись локтем – рука онемела.

«Ладно, хоть шею не свернул», – подумал он, поднимаясь и массируя ушибленную руку. Первая часть плана удалась без серьезных происшествий.

Мир направился к лошади. Священник намотал уздечку на столб слева от калитки и завязал конец узлом. Осмотревшись – никто его не видел – Мир ослабил узел и подтолкнул лошадь. Та посмотрела на него черными глазами, но с места не сдвинулась.

– Ну, чего стоишь? Давай, иди, – шепотом приказал он. – Но!.. Давай.

Лошадь неодобрительно покачала головой, растрепав гриву, но осталась на месте, отказываясь идти. Мир снова толкнул её, но уже сильнее. Управляться с этими животными, он не умел, хотя несколько раз видел всадников. Отломав ветку, Мир хлыстнул ею лошадь – та попятилась. Юноша замахнулся еще. Метод оправдал себя. Лошадь сделала несколько шагов, узел окончательно развязался, и она побрела в сторону поля. Пусть теперь Крарта отлавливает её.

– Оно…Само… – хмыкнул Мир и еще раз оглядевшись, выбросил импровизированный хлыст и направился обратно.

Только сейчас он сообразил, что вернуться не может. Надо же, как глупо. Через входную дверь не пройти – услышат. Оставалось только затаиться где-нибудь и ждать, пока гость уйдет. Заодно можно будет посмотреть, как священник бегает за лошадью. Может, он скажет даже что-нибудь недостойное его сану – вот потеха.

Проходя мимо окон, Мир пригнулся и замер. Несмотря на то, что ставни были плотно закрыты, голоса всё-таки пробивались. Юноша невольно прислушался.

– Говорят, любопытство восьмой грех, Александра, – говорил священник.

– Неужели вам семи недостаточно?

– Все мы грешные дети Тэны. Значит, вы говорите, что это зерно рокты?

– Да, это зерно рокты, – с непоколебимой уверенностью отвечала Александра.

– В нем не должно быть зеленоватого оттенка – это знает любой, кто знаком с землей. Мать Тэна принимает зерна только своего цвета. Никто не может заставить её принять семя с зеленоватым отливом, только с коричневым.

– Я не собираюсь заставлять её принимать это зерно.

– Но вы же собираетесь бросить его в землю? Разве это не опасное занятие?

– Не опасней, чем бросить любое другое. Разницы никакой нет.

– Значит, всё-таки пытаетесь заставить принять это неугодное зерно?

– Крарта, это обыкновенное зерно. Каждое шестнадцатое зерно немного зеленее, чем остальные. Ничего неугодного здесь нет.

– Не бывает такого! Тэна бы не допустила. Это продукт магии, как бы вы её ни называли. Хоть математической биологией. Это же антинаучно. Как ученый, вы должны понимать, что Тэна принимает только коричневые зерна рокты. Я, конечно, не ученый, но даже мне это ясно. Теперь я точно знаю, чем вы тут занимаетесь.

– О чем вы?..

– Этот мальчик, которого вы создали, тоже продукт магии. У него тоже что-то не то с цветом волос, глаз. Он гомункул. Зачем вам это? Зачем вы создаете вещи, неугодные богине?