Последний

– Хорошо. А после обеда снова пойду за водой – надо закончить начатое.

Бабушка одобряюще улыбнулась:

– Вот это по-нашему.

***

Председатель Совета Золотого Города не показывал своего неодобрения. Он делал вид, что слушал просителя с уважением и почтением, хотя эмоции кипели в нем с большей силой, чем лава ожившего вулкана. Неслыханная дерзость просителя граничила с безумием и всё же никто не смел его прервать. Даже Председатель! Тем более Председатель! Канте воплощал в себе идеалы общества, ему подражали, его ставили в пример детям. Ему просто не дозволялось разрушить этот образ.

Проситель – молодой человек, двадцати пяти лет. Звали его Ламбе. Высокий, худощавый, он словно столб торчал посередине зала. Ментальный архив не содержал о нем какой-либо компрометирующей информации. Что может быть тривиальней истории простого человека? Родился, учился, несколько лет работал – и ничего больше. С движением «Нова» его связывали студенческие годы и вечера в кругу друзей. Там-то он отпечатал у себя в сознании их идеологию. Совет не одобрял эти встречи и считал саму организацию опасной, но не мог противостоять – её влияние распространялось быстрее, чем пожар по сухому лесу, а попытки выйти на организаторов заводили в тупик. Вот, кажется, схвачен тот самый человек, но нет – выяснялось, что он всего лишь пешка в чьих-то умелых руках. Руки эти простирались далеко за пределы Золотого Города. Они виднелись повсюду. И вот теперь могущественный противник бросает вызов самому Совету! Всем устоям и правилам жизни Золотого Города.

– Мы считаем, – продолжал проситель Ламбе, охватывая взглядом двенадцать мужчин и женщин, образующих Совет, – что власть должна учитывать мнение нашего движения. По последним данным в него входит около миллиона человек, а это сравнимо с населением Золотого Города. Почему люди, которые имеют образование, которые сейчас, в эту минуту, формируют будущее Города и всего человечества не могут влиять на решения Совета? Не кажется ли вам, что старые механизмы, когда люди уже отжившие свой век, находятся у руля машины, двигателем которой являемся мы, молодое поколение? Мы не можем больше терпеть навязанные нам правила жизни, мы хотим сами выстраивать свою судьбу, своё будущее, а не слепо выполнять ваши прихоти.

Члены Совета молчали – так того требовал протокол. Сейчас время просителя, и они не имеют никакого права высказываться. Ламбе знал правила и пользовался ими, как мог. Только постоянно чиркающее автоматизированное перо и шелест его шестеренок нарушало молчание.