Последний

— Хорошо. — ответил Константин и заковылял ревущими от усталости ногами вслед за другом. Друзья прошли сквозь безмолвные улицы-и дворы, пока наконец не выбрались на победную прямую, ведущую к жилищу пригласившего. Подъезд встретил их кусками отслаивающейся от степ зеленой краски и смешанного запаха человеческой и животной мочи.

— Ну вот мы и дома! — радостно заворковал Василий, прыжками поднимаясь по грязным бетонным ступенькам. Железные, однотипно темные входные двери прощально проводили взглядом поднимающихся вверх живых людей. Пассажир вытащил связку ключей, связанных кожаным брелком, один из которых утонул наполовину в дверном замке, и повернув на один оборот, открыл массивную дверь.

— Ну что, пошли, — кивком продолговатой головы пригласил он друга. Небольшая прихожая расходилась в трех направлениях: прямо, за распахнутой со стеклянным витражом дверью, располагалась кухня, из которой с интересом выглядывал кухонный стол с низенькими табуретками; налево мирно сосуществовали ванная комната, туалет и комната Василия; направо — большой по комнатным меркам зал. Молодые люди сняли верхнюю одежду, повесив ее на пластиковые крючки навесной вешалки.

— Да, и дома никого нет, — громко произнес озадаченный, но не потерявший надежду, Василий, заглядывая в безжизненные комнаты. Квартира бережно хранила тепло жизни, протекавшей здесь. Казалось, люди, живущие в этом месте, только, что покинули его. Даже мягкие подушки дивана сохранили тепло сидевших на них человеческих тел. Пассажир «копейки», безрезультатно обойдя квартиру, с удрученным видом подошел к телефону и набрал номер. Константин, замешкавшись в прихожей, услышал длинные, протяжные телефонные гудки, вырывавшиеся из внутреннего динамика трубки.

— Нет, представь себе, никого нет, на хрен, будто все поумирали! — взбунтовался Василий с зарождавшейся ненавистью и яростно обрушил трубку на рычажки телефонного аппарата. Телефон жалобно взвизгнул и замер, ожидая удара, но молодой хозяин квартиры обернулся, забыв про пластиковую коробку с циферблатом. Его глаза источали миллион вопросов, на которые и сам гость был не в состоянии ответить. Константин подошел к телефону и быстрым движением указательного пальца набрал шестизначный домашний телефон. Трубка, видно, опасаясь за реакцию звонившего, только через несколько секунд издала снова пилящию мозг мелодию телефонного соединения. Константин, надеясь на чудо, прослушал пару десятков гудков и, громко сглотнув слюну, положил трубку телефона.

— Да, и моих нет. — подтвердил он сухим голосом, тщательно скрывая растерянность. То, что творилось здесь, не поддавалось ни одному разумному объяснению. — Представь, если даже началась война и здесь применили химическое или бактериологическое оружие, — начал гость вслух раскладывать запутанный пазл с неизвестными фрагментами, — то, во-первых, людей нет, но и нет трупов. Правильно? — вопросительно воскликнул он, ожидая ответа компаньона.

— Да, правильно. Я никого не видел, — захлебываясь от переполнявших его чувств и эмоций, согласился друг.

— Ну вот. Я тоже не видел, — заверил рассказчик. — Во-вторых, даже если и все трупы каким-то образом так быстро вывезли, то химические или бактериологические остатки наверняка до сих пор находятся в воздухе, — очень логично, по мнению Василия, обрисовывал картину напарник. — Значит, мы с тобой тоже заражены. Но прошло столько времени, а ни у меня, ни у тебя никаких симптомов нет. Значит, что-то здесь не то. А что именно, хрен его знает, — завершил он свои умозаключения. Василий, ожидая другого, более разумного объяснения, на секунду впал в прострацию.

— Ну хорошо, а кто может знать? — очнувшись от секундного помешательства, спросил он.

— Не знаю. — сокрушенно развел руками плотного телосложения юноша. — Давай пройдемся по этажам, может, кого-нибудь найдем, — осторожно высказался он. Это первое из сегодняшних предложений очень понравилось мнительному Василию.

— Давай! — радостно подхватил он, срывая куртку с вешалки.

Этаж за этажом встречали их плотно закрытые двери, различные мелодии дверных звонков и наступавшая вслед за их игрой, зловещая тишина. На шестом этаже инициатор, обзвонив все двери на лестничной клетке, угрюмо вынул сигарету и затянулся. Вслед за вьющимся и клубящимся сизым дымом безвозвратно улетучивалась уверенность, что можно разыскать живого человека, который, может быть, ответит на их бесчисленные вопросы. Сигарета была выкурена в полной тишине, а ватный фильтр, плавно пикируя, полетел вниз, в проход меж лестничных маршей. Константин, досмотрев, как фильтр коснулся пола первого этажа, оторвал от него взгляд и посмотрел наверх.