Последний

— Тише, не кричи, иначе дочь разбудишь. — предупредила женщина. — Вчера по пути домой я заходила в одну аптеку, но там его не оказалась. Я хотела позвонить тебе рано утром, чтобы ты на обратном пути купил лекарство. Я ведь думала, что ты действительно в Перми, а не в очередной раз в сауне со шлюхами развлекаешься. А насколько я помню. Пермская дорога проходит рядом с нашим домом.

Убедительные аргументы заставили мужчину закрыть рот и прижать хвост.

— Я даже не знаю, что делать? — появилась первая слезинка отчаяния в глазах Натальи.

— Сколько Аленка сможет протянуть? — мужественно спросил отец.

— Не знаю, может, часов десять, двенадцать, а может, и целый день? Объяснять дальше, что произойдет с дочерью не представлялось нужным. Он и сам превосходно знал, чем это все может закончиться.

— Хорошо, что мы имеем. Голодная мертвечатинка, которая поджидает нас за дверьми, и больной ребенок. Да, не густо, — подытожил автомобильный бизнесмен. Он обернулся и пристально посмотрел на дверь, словно хотел увидеть в ней ответ на свой вопрос. Если раньше он видел в ней защитную преграду, оберегавшую жизнь от смерти, то теперь она стала их погибелью. Не выйдя за нее и не попытавшись найти инсулин, он собственноручно подпишет дочери смертельный приговор. А если ее откроет, то наверняка погубит всю семью. Безусловно, судьба в это раз решила сыграть с ним жестокую шутку.

— Ну, что? Надо что-то делать, — вывела Дмитрия из транса супруга.

— Делать. А что делать? Что если они там? Ты что, им просто скажешь: извините, я тут быстро за лекарством сгоняю и обещаю очень быстро вернуться. Женщина молчала, подтверждая, что и у нее нет никакой более менее разумной идеи. Мужчина быстро встал и заходил кругами вокруг стула. Наталья знала, что в этот момент не стоит надоедать мужу, который принимал серьезное решение. Она видела множество странных жестов и движений людей, которые они совершали в тот момент, когда размышляли о чем-то важном. Кто-то тупо чесал затылок, кто-то зависал, подобно неисправному компьютеру. А Дмитрий мог просто десять-двадцать минут тупо нарезать круги.

Так получилось и в этот раз. После нескольких десятков сделанных кругов мужчина разродился короткой и лаконичной фразой — вариантов нет, нужно идти.

— Идти? — неуверенно переспросила мать Аленки.

— Да, идти. Я не могу видеть, как умирает моя дочь. Послушай, ты должна выполнить все, что я тебе скажу, — он уставился на жену. — Сейчас мы с тобой подойдем к двери. Я открою дверь и выскочу наружу. Ты должна во что бы то ни стало быстро закрыть дверь. Это очень важно, — глава семейства не отводил ястребиного взгляда от женщины. — Запомни, что бы со мной ни случилось, ты просто обязана закрыть дверь. Наталья коротко и ясно при помощи незначительного кивка головы согласилась с ним. Теперь ее взгляд не исторгал раскаленные иголки злости и негодования.

— Хорошо, тогда пошли. — согласился мужчина, поднимаясь вверх по ступенькам. Дойдя до прочной стальной двери, он припал к ней ухом. Ничего, кроме гнетущей и необъяснимой тишины с другой стороны, он не услышал. — По-моему, тихо, — заверил он сам себя вслух.

— Пожалуйста, будь осторожнее, — подбадривающее попросила жена.

— Конечно. — весело ответил он, хотя внутри него все сковалось от страха. Крепкие мужские руки повернули на три оборота стальное колесико дорогого итальянского замка. Отец Аленки прислушался. Вновь за дверью, как показалось, правила какая-то странная тишина. Ощущение кошмара, которое может произойти с его родными, если восставшие мертвецы ворвутся в подвал, сделало тело вялым и ватным. Дмитрий повернул колесико еще на один оборот и за мгновение сумел не только отрыть дверь, но, очутившись снаружи, прижать ее спиной обратно к косяку. В следующую секунду послушался звук запирающихся язычков. Этот звук словно снес с души тяжеленный камень.