Последний алхимик

Но все же сильнее ее занимал вопрос, зачем ему понадобились фотографии Римо и Чиуна. По всей видимости, они были сделаны с большого расстояния. Скорее всего, снимки делались на высокочувствительной пленке — отпечатки имели большую зернистость и поэтому были не очень четкие. Римо на снимках улыбался, словно позируя для семейного альбома.

— Вы знаете этих людей?

— Почему вы спрашиваете?

— Мы подозреваем, что это опасные преступники.

— На каком основании?

— Они убивают людей.

— Если они убивают тех, кого надо, они вполне безопасны для общества.

— Вы рассуждаете мудро, сеньорита, — сказал Браун. — Вам следует понимать, что Агентство по контролю за атомной энергетикой следит за усилиями, которые вы предпринимаете в последнее время. Мы не виним вас в пропаже сырья.

— Это для меня новость, — ответила Консуэло.

— Вас хотят представить к повышению — вам предложат должность, которой не удостаивалась еще ни одна женщина.

— Что ж, от этого все только потеряли.

Браун поднял руки, выражая этим жестом поспешное согласие.

— Совершенно верно. Совершенно верно. Конечно, женщины и должны занимать такие посты. Вот вы и покажете всему миру, на что способен слабый пол.

Консуэло еще раз взглянула на фотографии.

— А что вы сделаете, если я скажу, что знаю этих людей?

— А, хороший вопрос. В конце концов, они слишком опасны.

— Так что бы вы сделали?

— А что бы вы хотели, чтобы мы сделали? За вашу собственную безопасность отвечаете прежде всего вы сами. Мы же только хотим предупредить вас об опасности — опасности, которая исходит от этих двоих.

— Я бы хотела, чтобы вы не делали ничего, — сказала Консуэло.

— Могу я спросить, почему?

— Если я вам отвечу, это будет означать, что я призналась, что видела их.

— Вы и так уже дали мне это понять, — ответил Браун.

Он сидел в кресле напротив с безмятежным выражением лица. Консуэло обставила свой кабинет без лишних украшений. Все стулья и столы были невыразительные и однообразные. В этот интерьер красавец Франциско вписывался с трудом.

Одета Консуэло была в темный костюм, который она сама называла убедительным — иными словами, ее наряд был строгим под стать обстановке.

— Я ничего вам не говорила, — ответила она с нажимом.

Браун заметил, что она слишком часто улыбается. Без конца застегивает и расстегивает пуговку. Закидывает ногу на ногу и опять ставит на пол. Облизывает губы и усилием воли заставляет себя их сжать. Было видно, что она пытается взять себя в руки.

Он встал и, подойдя ближе, положил ей руку на плечо.

— Не надо, — сказала она, но руки не убрала.

Он прижался к ней щекой. Она ощутила мягкость и гладкость его кожи. Она чувствовала рядом с собой его тело, вдыхала аромат его дыхания. Он шепнул, щекоча ей ухо:

— Я здесь, чтобы помочь вам.

Она сглотнула.

— Я офицер безопасности. И я не позволю, чтобы со мной обращались иначе, чем вы обращались бы с мужчиной.

Голос ее прозвучал твердо, но она не высвободилась из его рук. Чьи-то пальцы играли верхней пуговицей ее жакета.

— С мужчинами я тоже занимаюсь любовью, — ответил Франциско.

— О-о, — выдохнула она.

— И с женщинами.

— О-о, — повторила она.

— Ты очень красивая.

— Ты тоже.

— Я буду делать только то, что ты мне позволишь.

— Значит, вы не сделаете им ничего плохого?

— Уж во всяком случае их никто не станет арестовывать. Мне только надо знать, где они находятся. Ведь они у тебя, да?

— Да. Они меня охраняют.

— Отлично. А где они сейчас?

— Здесь недалеко.

Гладкая щека вдруг отпрянула, а руки перестали теребить ей жакет. Франциско Браун выпрямился.

— Где? — резко спросил он.

— Поблизости. Мы все собираемся в Калифорнию — в Ла-Джоллу.

— Почему именно туда? Ты ведь должна обеспечивать безопасность своего предприятия здесь, в Пенсильвании.

Испугавшись своей реакции на внезапную перемену в настроении Франциско, Консуэло отказывалась признаться себе в том, что она только что осознала.

— Но вы говорили, вам надо только знать их местонахождение.

— Законом не возбраняется сообщить мне нечто большее, — сказал Франциско. Он оглянулся — надо было убедиться, что в этой комнате их нет. — Не забывайте — я могу ходатайствовать о вашем повышении, если вы мне поможете. Можете спросить ваше начальство. Спросите у директора АКАЭ.

Она так и сделала. Как только за его спиной закрылась дверь и она собралась с мыслями, она сейчас же связалась с агентством. Глава агентства не только подтвердил то, что она узнала от Франциско, но и приказал ей оказывать ему всяческое содействие, о чем бы он ни просил. Еще он сказал, что очень доволен ее работой.

— Я очень рада, ведь обычно, когда пропадает так много урана, как на нашей станции, принято винить во всем службу безопасности.

— Мы вас очень ценим, мисс Боннер. И не в наших традициях раздавать направо и налево беспочвенные обвинения.

— Но я надеюсь, что почести вы умеете раздавать, ибо мне кажется, я напала на след. Надеюсь, что скоро смогу раскрыть это дело.

— Каким образом?

— Сами увидите.

* * *