Последний американец

Безудержная жажда власти - психологическая проблема. И решается она тоже через психологию. Достаточно создать условия чтобы она не возникала, и никаких проблем нет. А главные условия -- правильное воспитание, не позволяющее возникать никаким комплексам неполноценности. Этот комплекс -- главная движущая сила самого явления безудержной жажды власти. Ведь кем чувствует человек с этой самой жаждой, когда власть теряет? Правильно! Неполноценным!

Очень даже вероятно, те самые злобно смотрящие теперь на Диего индивиды, в школах были как раз такими любимчиками администраций, при власти и почёте. А тут такой облом -- без власти, да ещё в подчинении у того, кто должен по их мнению всегда находиться под ними.

Если у человека есть, чем заменить власть, есть другие области применения талантов, если сами таланты не предполагают обязательного присутствия власти, то смена области деятельности будет безболезненная.

Также и наоборот.

Не секрет, что для некоторых категорий людей, власть в тягость. Но эта самая тягость -- тоже психологическая проблема. И она имеет своё решение.

Иное, нежели в первом случае. Но подобное.

У этих балбесов, что ныне точили зубы на Диего, таких замен не было. А то, что все в этой голой степи были на виду, все под жесточайшим контролем инструкторов, исключающих какие-либо "воспитательные" разборки с их стороны, разжигало их ненависть ещё больше.

Однажды, они, всё-таки, улучшив момент, попытались. Впятером. Но очень быстро убедились, что с Диего связываться себе дороже. Как побитые собаки, убрались с "поля боя" и дальше взирали на Гонсалеса с зубовным скрежетом издали.

Не обошлось, конечно, без разбирательств. Но Диего это обставил как демонстрацию, которую он, якобы, устроил для этой пятёрки. Так как побиты были именно эти пятеро, а Диего как был сияющий, так и остался, командование лагеря решило не заморачиваться. Всех отпустили с миром. Лишь капитан с сержантом многозначительно переглянулись и ухмыльнулись.

Балбесы, что попытались напасть на Диего, ничего из того происшествия не поняли. Не поняли, какие серьёзнейшие последствия могут быть за неподчинение и вообще за нападение на командира. Если Диего, как командир был так себе -- всего лишь "иногда исполняющий обязанности", то сержант был не просто командиром номинальным, но и инструктором.

Балбесы не поняли до тех пор, пока не попался заводила пятёрки - "крошка Тэд". Он и так ходил в постоянном бешенстве от невозможности набить морду ненавистному "латинос". А тут, видя его состояние, желая доломать-таки, сержант на упражнении "замри", уложил его мордой в грязь. Лежать и булькать в ледяной жиже целый час, ему, видимо ну очень сильно не захотелось и он подскочил. И залепил в глаз сержанту.

Точно также, как и в своё время Гонсалес, влепил тому в ухо в первый же день. Ну снова сержантик расслабился и потерял бдительность.

Впрочем, "крошка Тэд" несмотря на свои немалые габариты имел-таки неслабенькую реакцию. Так что тут уже со стороны сержанта была двойная неосмотрительность. Единственное, что его извиняло, так это то, что Тэд относился к сравнительно распространённой категории дураков, которые считают, что всё знают наперёд, в том числе и ответы на все вопросы.

Эта-то самоуверенность его и подвела.

Засудили.

Приговорили к десяти ударам палкой и изгнанию с Федеральной Службы. Для Тэда, мечтавшего стать политиком это была не просто катастрофа. Это -- конец жизни.

Практически наверняка, этот человек уже никогда и нигде не поднимется. Скорее всего сопьётся. Чуть менее вероятно -- уйдёт в криминал, и там сложит свою буйну и тупу голову в одной из разборок. Если, конечно, полицаи не пристрелят раньше. Руководитель боевиков из него вряд ли получится. Там всё-таки надо думать, а не считать, что ты думаешь.

Для Ёс -- обычная практика. Для Каллисто - "предания старины глубокой".

Кстати говоря действительно "старины глубокой", так как это сохранилось только в тысячелетней давности хрониках и учебниках обществоведения, истории.

В обществе Каллисто никогда никого не бросали на произвол судьбы. И никогда не доводили до такой стадии запущенности в воспитании, чтобы подростки или тем более юноши имели бы такой склад характера вкупе с такими дикими предрассудками, как у Теда.

Несколько недель, после страшной экзекуции на плацу, и последующего изгнания "крошки Тэда", вся четвёрка его прихвостней-расистов, ходила как из-за угла пыльным мешком по голове огретая. Судьба предводителя их ввергла в страшный шок.

Впрочем, не только их.

Того же самого Джонни-однокашника, вообще в бессознательном виде с плаца утащили. Не выдержала его ранимая душа, сынка толстого бизнесмена, страшного зрелища наказания.

Если выбытие сломавшихся физически ещё как-то их коробило, но оставляло в душонках эгоистическую гордость типа "а я ещё сильнее этого лузера", то здесь, выбытие того, кто был сильнее их всех вместе взятых, сломало окончательно. Сломало морально. Наконец-то осознали то, чего добивались инструктора -- они здесь никто. Так, пыль на башмаках Армии.