Последний американец

– Мы почти выработали ресурс очень многих систем. Заменить нечем и негде. Здесь негде. Пока это не фатально, но вскоре станет серьезной проблемой. Система самовосстановления уже не справляется с прогрессирующим старением. Мы очень много отдали здешним цивилизациям, которые пытались оградить от беды. Практически весь свой запас, предназначавшийся как на исследование здешних пространств, так и на обратный путь. Ранее мы планировали возвращаться по самой кратчайшей траектории. Обратно не нужно крутить спираль – дорога разведана. И мы рассчитывали, что обратно долетим максимум года за три. Теперь же… нам придется идти вдоль Великого Кольца. И посетить большинство крупнейших конфедераций. Чтобы идти по пространствам, разведанным ими. Чтобы воспользоваться их анамезоном. Но… Это займет даже больше времени, чем полет сюда.

– И поэтому мы не можем больше задерживаться? – разочарованно спросил Алексей.

– К сожалению, да, – развел руками Сеня. – Но ты не переживай. Мне кажется, что твой товарищ когда-нибудь сам слетает к нам. Мы ведь очень сильно сдружились. Я прав? Прилетите?

Молодой «хоббит» энергично закивал, с энтузиазмом подтверждая Сенино предположение.

– Худа без добра не бывает… Посетим с дружеским визитом множество миров, увидим их, – продолжил психоскульптор.

– Ты представляешь, сколько миров разума мы пройдем? – подбросил юнге идею Сергей.

– Нет. Не представляю, – честно ответил тот. – Но все равно жду с нетерпением.

– И они нас ждут, – кивнул Голковский. – Ведь мы не просто возвращаемся из экспедиции. Не просто спасли кого-то от гибели. Мы везем назад то, что является бесценным сокровищем для всех – Знание.

– Ты имеешь в виду бого-шок? – с сарказмом ухмыльнулся Сергей.

– И его тоже, – подмигнул Голковский.

– Нам бы самим разобраться в нем, – развел руками Сотников.

– Разберемся. Ради всех этих миров впереди.

* * *

А над ними во все небо сверкали массы звезд, переплетенные бесчисленными светлыми и темными туманностями. Близкий спиральный рукав галактики сиял ярче лун, заполнив все небо.

Грозная красота. Вечная красота.

Она все еще ждала своих исследователей. Не отягощенных Злом. Способных по-настоящему принять все эти звезды.

Как есть.