Последний Ангел

Человека в накидке черного цвета звали Азраил. Мужчина, пройдя ту войну, был ранен в голову, после чего забыл свою жизнь и свое имя. Во время восстановления к нему пришел Старший, командующий в тот период армией. Он лично приветствовал рукопожатием человека, постоянно называя его Азраилом.

С того дня теперь мужчину звали Азраилом. Единственные воспоминания о войне глубоко проникли в его сознание. Они стали как наркотик. Как громкая музыка, туманили его разум, неся в его мир лишь неосознанное насилие. Тогда-то Азраил и стал тем, кем себя величает. Наемником. После первого заказа на продавца в магазинчике, забитого банкой газировки, мужчина сразу получил известность в преступном мире. Высшие, стоящие у Власти и приближенные к ней, заметили его. Убирать такой кадр было сверхнеразумно, поэтому Власть предложила Азраилу сотрудничество. Мужчина согласился. Заказы поступали на тех, кто был против этих сил в обмен на деньги и дом на окраине, в котором он живет до сих пор. Когда же противников не осталось, Азраил стал получать задания убирать тех, кто мог изменить мир в лучшую сторону, изменить судьбы людей, поведя их за собой. В первые двадцать лет службы «умные» были практически стерты с лица земли, и заказы с каждым днем приходили все реже. Было принято решение принимать задания от простолюдинов: раздражает сосед, жена изменяет, начальник на работе слишком грубый, должники. Азраилу было без разницы, к чьей голове приставлять дуло. Черному Ангелу все равно, кем ты был при жизни. Это просто его Работа.

Азраил шел вдоль грязных улиц. Люди в лохмотьях безжизненно были свалены в арках домов, на ступеньках. Тут и там шныряла полиция: высокие крупные мужчины в мощных бронежилетах с плазменными винтовками. Такие винтовки заменили электрошокеры и малокалиберное оружие. Убить оно не может, но покалечить жизни способно. Лица полицейских были скрыты полупрозрачным забралом шлема, напичканный различными технологиями – от тепловизора и рентгена до определения личности. Медленно вышагивая по проезжей части па́рами, силовики важно оглядывались по сторонам. Накинув капюшон, Азраил старался не выдавать своего присутствия. Полицейские и государственные агенты знали о его существовании и ненавидели всем сердцем из-за страха, хотя в лицо никогда и не видели.

Вдруг сзади послышались крики. Раздался пронзительный свист. Топот все приближался, и вскоре мимо мужчины пробежал какой-то человек, по пути задев его. В нос ударила волна запаха грязи. Через секунду над ухом пролетел голубой луч. В ушах зазвенело от электрического звука, сопровождающий луч. Голубая «стрела» вонзилась прямо в шею бегущего. Из раны потянулся дымок, запахло горелой плотью, и человек рухнул лицом в грязь. Подойдя чуть ближе к поверженному, Азраил остановился и дождался сотрудников.

– Есть какие-то вопросы? –прозвучал глухой голос из-под шлема подбежавшего полицейского.

Азраил, услышав резкий щелчок перезарядки оружия, равнодушно поднял руки и продолжил путь, оставив жертву на произвол судьбы. Завтра в новостях он услышит, как один человек, находившийся на пороге голодной смерти, украл маленькую протухшую куриную ножку с черного рынка. Тяжелая травма при задержании стала для вора роковой. Ножку так не нашли.

* * *

Цель «ЗПВ» жила неподалеку от центра в большой и богатой квартире. Мужчина добрался до места пешком, не желая тратить последние деньги на скоростной транспорт. На часах уже было около восьми часов. В многоэтажном доме, уходящем высотой в облака, для входа требуется удостоверение жильцов или должностных лиц. Пошарив по карманам, Азраил достал пластиковую карточку и вставил ее в замок. Индикатор задумчиво загорался то красным, то зеленым цветом. Из динамика прозвучало: «Просим подождать. Считываются данные». После того, как динамик третий раз попросил подождать, мужчина выждал три секунды, и как только индикатор загорелся зеленым, резко выдернул карточку и дернул дверь. Дверь открылась с тихим звуком: «Добро пожаловать!» Заказ жил на 75 этаже. Зайдя в лифт, работающий на магнитных полях, киллер почуял холод. Мягкий, еле ощутимый толчок, и лифт начал движение. В кабине играла музыка. Мелодия была гораздо спокойнее по сравнению с «разрушающей», но Азраил начал быстро раздражаться.