Последний английский король

Самый маленький из нас, он все нюнит и хнычет с тех самых пор, как отчим передал его людям графа в Чеддере, в великолепном господском доме – такой большой и богатой усадьбы мне еще не доводилось видеть, там даже сам король останавливается на неделю, а то и на месяц. Бедняга все дни напролет рыдает о своей маме – мы тоже горюем в разлуке с родными, но мы плачем потихоньку, а он открыто, и мы дразним его, прозвали Тимором, хотя имя его Ательстан: каждую ночь он твердит на латыни «Timor mortis conturbat me» – «Страх смертный одолевает меня».

Бедный малый – ему всего восемь лет, – тощенький, весь дрожит, волны бьют ему в лицо, и из уст его вырывается длинный, пронзительный вопль. В слепой решимости он поворачивает на восток – куда? в сторону родного Чеддера? – и бежит прямо в океан.

Я знаю, что Тимор не умеет плавать, а я умею. Правда, я учился в прудах, образованных речкой Стаур у подножья Хэмблдона, а с морем познакомился только что, за последнюю неделю, в укрытой от волн бухте Уэксфорда. И все же я бросаюсь вслед за Тимором, но только я нагоняю его, Тимор оборачивается и цепляется за меня, хватает за горло, и в этот миг отлив толкает меня сзади, под коленки, и тащит вниз, соленая струя хлещет в легкие, в голове гудит, я знаю, сейчас мы погибнем. Поистине, timor mortis.

Сквозь пенящиеся волны, сквозь тьму подступающего беспамятства я успеваю еще различить голову и грудь огромного черного жеребца, на котором мчится к нам сын эрла Годвина, и вот я уже не вижу ничего, кроме сильных бедер Гарольда и его сапог со шпорами. Мой господин пришел мне на помощь, вытащил из волн, перебросил через седло и стукнул хорошенько по спине, чтобы я изверг потоки воды, заполнившей легкие.

Это просто чудо, но еще удивительней, что Тимора спасла леди Эдит. Правда, и тот рыжий детина, из-за которого приключилась беда, тоже поспешил на выручку.

И вот мы уже в безопасности на берегу, все толпятся вокруг, а леди Эдит вытирает нам головы плащами, отобранными у дружинников, и кутает нас в эти плащи. Она и сама промокла, платье потемнело от воды. Гарольд ухватил меня за щеку и повернул лицом к ребятам.

– Ты обязан мне жизнью, Уолт Эдвинсон, – сказал он. – Когда думаешь расплатиться?

– Как только пожелают Пряхи, – отвечаю я.

Он хмурится, быть может, ему не понравилось, что я ссылаюсь на богинь судьбы нашей древней веры. Поворачивается к Тимору:

– А ты, Ательстан, обязан жизнью Уолту.

Мальчик кивает, что-то бормоча.

Тут Ульфрик, на которого что-то давно не обращали внимания, а ему это нож острый, вмешивается в разговор:

– А по-моему, Уолт просто испугался и побежал в море вслед за Тимором.

Все молчат, и слышатся только вздохи усилившего ветра, который бросает на ноги пригоршни больно жалящего песка.

Выхода нет – минута сомнения или колебания, и тебе конец. Этот урок мы уже усвоили. Я кидаюсь на злопыхателя, хватаю обеими руками за отвороты куртки, бью головой в грудь, под вздох. Мне удается застичь Ульфрика врасплох, с полминуты я использую свое преимущество, колочу его кулаками по груди, по рукам и лицу, но вот он уже опомнился, швыряет меня наземь, вжимает лицом в песок, садится сверху и мозжит кулаками по глазам, носу, губам. Поднявшись, он нащупывает большущий голыш, гладкий кусок кремня, оставленный на берегу отливом, размахивается, но мой господин успевает перехватить занесенную руку.

Гарольд снова поднимает меня на ноги.

– Теперь ты должен мне две жизни, Уолт Эдвинсон. На сегодня хватит, – он смеется, и смех его похож на рев боевой трубы.

Они покончили с моллюсками, Квинт достал из мешка две маленькие лепешки, чтобы подобрать со дна отвар. Зачерпнув ведерко воды, он сполоснул медный горшок, деревянную ложку и миску и снова убрал их в походный мешок.

– Хорошая история, – проговорил он. – Три жизни спасено в один день, и ни за одну не уплачено. Чувствую, продолжение следует. Я люблю истории с продолжением («сериал», – мелькнул в его голове латинский термин). Словом, я больше обязан тебе за рассказ, чем ты мне – за обед.

Они пошли дальше по берегу, жадно вдыхая запах моря и сосен.

– Да, не похоже на широкое и бурное Ирландское море. – Внезапно Квинт остановился и спросил: – А зачем вы отправились в Ирландию, в Уэксфорд?

Глава пятая