Последний апокриф

Горец с китайцем и дальше к еде не притронулись – как только Бермуды их ни уговаривал: то ли они не были голодны, то ли опасались, что пища отравлена, то ли еще имелась причина, о которой уже не узнать…

После тринадцатого бутерброда Савелий в изнеможении откинулся на спинку трона царя Ивана Грозного и обвел дорогих гостей насмешливым взглядом зеленых и мутных, как бутылочное стекло, глаз.

– Вот я лично, мля, этот бутер с маслом, с повидлом, как родину, не продам! – похвастался он дорогим гостям, облизывая длинным черным языком липкие губы садиста и сладкоежки.

– Родына, маму тваю, Савэлый, это тэбе нэ булька с павыдлом! – с явным и явно язвительным подтекстом заметил Тутанхамон.

– Вот и я говорю, – обрадовался Бермуды, – что родина – еще хуже!

– Родына – лучша, маму тваю! – категорически не согласился Дата Даты.

– Она, может, лучше, да только она не такая сладкая! – предупредительно поднял указующий палец Савелий и дважды хлопнул в ладоши.

И, как по мановению дирижерской палочки, разом забили барабаны и грянули литавры, и в тронный салон дирижабля ввели счастливого соперника Джорджа (Нарцисса, кто помнит!) в цепях и с гирей на шее…

150. …Во-первых, Красавчик утратил свой ангельский вид, то и дело скулил и мочился в штаны, от него исходил запах страха, и вообще глядеть на него было грустно.

Без излишних преамбул Савелий достал из правого нагрудного накладного кармана фрака паяльник и ничтоже сумняшеся подключил к розетке переносного трехфазного портативного генератора.

– Итак, где яичко, сынок? – поплевывая на паяльник, лениво поинтересовался Бермуды.

Красавчик молчал, потрясенный видом раскаленного шипящего жала паяльника.

– В последний раз тебя, по-хорошему, спрашивают: где яйцо? – с завидным терпением повторил Савелий свой нехитрый вопрос.

– В п-де! – теряя контроль над собой, прокричал Константин.

– Гдэ, маму тваю? – точно решил, что ослышался, Тутанхамон.

– В п-де, в п-де, в п-де! – трижды в отчаянии навзрыд прокричал несчастный…

151 …Тут заметим, в оправдание несчастного юноши, что его слегка грубоватый ответ во многом был предопределен: во-первых, недостаточным воспитанием в семье, детском саду и школе; во-вторых, предельно простой и относительно незамысловатой манерой общения, нынче царящей на улицах и площадях; и, наконец, той поистине экстремальной ситуацией, в которой он волей судеб оказался!

И еще, и опять же в его оправдание скажем: он действительно видел своими глазами, с какой осторожностью Джордж передавал Луизе на хранение змеиное яйцо и с какой небрежностью она это самое яйцо захоронила…

152 – …Не бзди, мужичок, говори по порядку, – посоветовал Савелий юному Нарциссу сразу после того, как тому расквасили нос, лишили передних зубов, отбили печенку и переломали ребра.

– Короче, она полетела в Венецию, побалдеть! – трагически простонал юный Константин, завершая свою нехитрую повесть о том, как нечаянно он встретил Луизу, скоренько полюбил и навсегда потерял.

– В Венесию, говорись! – так и подскочил на троне Филиппа Прекрасного Цзэ Мао Дун, впервые, по виду, проявив подлинный интерес к словам несчастного подростка.

– Вэнэцыя, маму твою… – неожиданно побледнев, пробормотал Тутанхамон.

– Ага, так, значит, в Венецию… – почернел вдруг Бермуды, как туча перед дождем…

153 …С горних высот на бренную землю Красавчик Нарцисс летел, отчаянно крича и дрыгая ногами и руками.

Он рухнул в центре Москвы, на Красной площади, в пяти метрах от гробницы печально известного революционера Владимира Ленина.

Ни один из некрофилов, стоящих у мавзолея, и бровью не повел при виде несчастного существа, буквально размазанного по булыжнику…

154 – …Хытрый, аднака, шуляр етот дядка Жордж, маму его! – многосложно и уважительно выразился Дата Даты (обычно скептичный и немногословный!).

На что Савелий согласно кивнул головой (он не мог говорить – зубы вязли в повидле!).

– Паймаю – зарэжу! – твердо пообещал горец.

– Я лично ему вот этими самыми руками жопу на череп натяну! – поигрывая сладкими пальцами, размечтался Бермуды.

– Ти сначалы его найды, а патом натанэшь! – презрительно сплюнул и растер Тутанхамон.

– Всех раком поставлю, а найду! – торжественно поклялся витязь с повидлом на губах.

– Савилий, скази, цито нам делать? – возопил китаез, схватившись за голову (про себя, втайне Смерть знал, что надо делать!).

– Расслабься, пахан, это чисто русский вопрос! – ухмыльнулся Бермуды и, поплевав на ладони, достал из левого нагрудного накладного кармана фрака новенькую карту старой Европы и, разложив на столе и разгладив, ткнул столовым ножом в ту точку на ней, где нормально, по-русски было написано: Венеция.

– Во, пацаны, где она! – радостно сообщил он застывшим в тягостном ожидании отцам криминальных структур.

– Гдэ? – напружинился Дата Даты.

– Опять ты – гдэ-гдэ! – хохоча, передразнил его Бермуды и повторно, для горца ткнул в карту ножом.

– Винесия – знацит, Винесия… – задумчиво пробормотал китаез, склонившись над картой с увеличительным стеклом.