Последний аргумент закона

Пожарные разворачивали шланги, откинули люк посреди улицы, опускали туда рукава. Валик сел по-турецки, сложив ноги, и, боясь порезать пальцы, выбрасывал из карманов стеклянные осколки.

"Это ж что получается, - думал он, - хана дружкам моим! Сейчас и менты тут будут. Кого первым повинтят - конечно же, бывшего зека! Вот вам!" - Валик скрутил фигу и неуверенно ткнул ее в щель между досками.

Пока до него никому не было дела. Мужик, вытащивший его с улицы, беседовал с пожарными. Толпа любопытных прибывала, то и дело слышалось слово "теракт". Вот оно-то и подхлестнуло Толика.

"Пока обо мне не вспомнили, надо выбираться отсюда. Пошел и пошел... Какого хрена возвращался? Сгорели ребята", - с досадой сплюнул Валик на сочную траву.

Он запахнул куртку, чтобы не бросалась в глаза окровавленная рубаха, и выбрался на улицу. Немного, с пару минут потусовался среди зевак.

- Давно горит? - хрипло спросил он у любителя острых ощущений.

- Только что занялось, но зато как! - восхищенно отвечал ему парень с бутылкой пива в руке.

- Вытащили кого-нибудь?

- Пожарники еще в середину не забрались, но хрен там кто живой останется.

Валику показалось, что пожарники действуют слишком медленно, даже не пытаясь никого спасать.

"Хотя, - подумал он, - ребята наверняка в дыму уже задохнулись".

Сам он не рвался в огонь, не кричал и, несмотря на выпитые бутылки пива, трезво оценивал ситуацию. И тут, впервые после того, как его бросило взрывом на асфальт, вспомнил о машине, стоявшей возле дома, вспомнил о трех странных субъектах. И тут же ему сделалось страшно. Он осмотрелся, Валику померещилось, что среди толпы увидел одного из них - того, кто сидел в кресле, когда двое других стояли.

"Так это ж они дом подожгли! - дошло до него. - И я там должен был оказаться".

Теперь уже расшибленный лоб и изрезанная грудь, а так же две безвозвратно загубленные бутылки водки казались ему нереально малой платой за жизнь. Страх прочно поселился в его душе, ему казалось, что в толпе, присутствуют те, кто хочет его убить.

- Не было меня здесь, - шептал Валик, пробираясь вдоль забора. - Не было! Ну вас всех к черту, я ничего не сделал!

Отойдя метров на сто, Валик побежал. Мозг его лихорадочно искал ответ на вопрос: за что?

"Может, машину у кого из "крутых" украли, а "крутой" вычислил, приехал на разборки? Но тогда это уж слишком. Если мужик хотел машину вернуть, то четыре трупа даже за навороченную тачку - жирно будет!" Оказавшись дома, Валик придумал для себя приемлемое объяснение. - Точно, тачку, небось, украли, на запчасти развинтили, вот Копоть и не сумел вернуть машину. Мужик крутой попался, рассчитался по полной программе, чтобы другим не повадно было. Яшка Клещ, конечно, дурак, думал отсидеться у Толика, спрятаться, а ни за что под замес попал - смерть нашел. А я, наверное, под счастливой звездой родился. И пить-то мне особо не хотелось, но как будто внутренний голос в голове шептал: иди за водкой! Вот я его и послушался. Прежде он меня не подводил, не подвел и теперь".

Обращаться к докторам Валик был не приучен, зона научила его полной самостоятельности. Выпив стакан сорокаградусной вместо наркоза, он заправил в иглу суровую нитку и сам принялся зашивать порезы, потому как обращаться к врачам - значит, накликать на свою голову неприятности.

"Они обязательно сообщат о визите в милицию, а те потом нагрянут домой. Посыплются вопросы: что? где? почему?.. Еще, чего доброго, повесят на меня поджог дома Толика Копотя!" - думал бывший зек, сидя в своей халупе.

Глава 10

Ночное происшествие оставило в душе у Иллариона Забродова неприятный осадок. Он был привычен к виду крови, на трупы мог смотреть так же равнодушно, как на поваленное бурей дерево. Но раньше были другие трупы, другая кровь. Война, разрушение всегда ужасны, но гибель мужчины - не то же самое, что гибель женщины. А если женщина погибла несправедливо...

...хотя может ли смерть вообще быть справедливой? И тогда уже неважно, кем она являлась при жизни - проституткой, воровкой, известной актрисой или председателем правления банка. К "смерти вообще" можно привыкнуть, но не к конкретной "смерти".

Наверное, именно поэтому Илларион чувствовал себя с утра в большой квартире не слишком уютно. Спокойствие, к которому он раньше стремился, оборачивалось для него теперь одиночеством. Не помогало даже присутствие в доме пса. Доберман чувствовал настроение хозяина. Собаки всегда чувствуют смерть, в каком бы виде она не объявлялась в доме. Забродов почувствовал, что случившееся на дороге крепко зацепит его. Не знал как, с какой стороны, но это неприятное ощущение не покидало его.

Поэтому когда раздался телефонный звонок, Забродов охотно взял трубку, хотя обычно отвечал через силу, недовольный тем, что его беспокоят.

- Алло!

- Вот теперь-то ты меня не узнал, - послышался радостный голос полковника Мещерякова.

- Да.

- И знаешь, почему ты меня не узнал? Потому, что мы не виделись меньше десяти дней.

- Что ж, на этот раз тебе кое-что удалось, - рассмеялся Забродов.

- Говорят, ты уже отличился?