Последний аргумент закона

Эта прямота, наверное, и сыграла решающую роль в благополучном исходе. Копоть был готов к вранью, но искренний испуг приятеля смягчил его сердце.

— Жаль твоих баб, они бы еще не одному мужику сгодились, прежде чем их в утиль списывать…

Когда же Яшка Клещ оказался в большой комнате, где стоял телевизор, Копоть подозрительно посмотрел на незваного гостя:

— Ты уверен, что не сам по пьяни телок переехал?

— Ты что! — вжался в кресло Клещ. — Я же не душегуб!

— Но и не ангел, — вставил Копоть. — Клясться я тебя не принуждаю, но смотри, если соврал…

— Не дурак, сам знаю, — вздохнул Клещ. — Мне бы выпить чего-нибудь, а спать я могу где угодно, хоть и здесь на диване.

— Здесь не спят, тут только пьют и трахаются, — предупредил хозяин.

— Если тебе руки рабочие нужны, я помогу. Денег захочешь — заплачу.

— Лучше пока денек отдохни, потом твои вопросы обсудим.

Толик Копоть вернулся в комнату с большой бутылкой недорогой водки, купленной явно не для себя.

— Вот тебе колбаса, хлеб и стакан. Пей один, я уже второй день спиртного в рот не беру.

— Пить бросил, что ли?

— Не могу больше! День рождения у одного урода отмечали, так нам мало показалось, на ночник пошли, да по дороге в киоске пива прихватили, полирнулись.

— Бывает, — Яшка Клещ жадно сорвал пробку с бутылки, понюхал.

— Отрава?

— Черт его знает! — Клещ зажал пальцем горлышко и энергично раскрутил бутылку. — Настоящий водоворот, — проговорил он, вглядываясь в пузырьки. Те выстроились в змейку и пронизали толщу водки до самого дна. — Иногда случается, что и хорошая попадется.

— Другой в доме просто нет.

— И за эту спасибо.

Яшка налил стакан до половины, понюхал. Но водка пахла спиртом, а не ацетоном или бензином.

— Твое здоровье, Толик!

— Здоровье после крутых пьянок не быстро возвращается.

Клещ знал, первая порция водки всегда пьется в удовольствие. Это вторая или третья могут стать колом в горле. Он поглубже вдохнул, чтобы ощутить обжигающее тепло, и, даже не отрезая, отгрыз от палки колбасы кусок пальца на три. А затем впился зубами в хлебную горбушку.

— Простая еда вкуснее деликатесов! Не останавливаясь, Яшка налил еще водки, на этот раз побольше. И вновь осушил стакан залпом.

— Спешишь как на пожар.

— Шутка ли, столько пережил сегодня!

— Не думай о девках, все там будем, кто раньше, кто позже.

— Мне хотелось бы попозже.

— Извини, работа, — Толик поднялся и вышел из комнаты.

Клещ почувствовал, как его отпускает по большому счету. Дальше можно было и не пить. Но попробуй остановись! Пока есть спиртное, оно пьется, лишь назавтра человек понимает, что выпил лишнее.

Яшка, наконец, почувствовал и голод. Он сгрыз всю колбасу, даже обглодал пересохшую оболочку. Хлеб сжевал до последней крошки и все это запил последним стаканом водки.

«Это же надо, ноль семь уговорил!»

Обычно Яшка останавливался на пол-литре. Попробовал подняться, чтобы дойти до ванной комнаты, но лишь оторвал задницу от дивана, и тут же понял, что ноги для него сейчас — не самая надежная опора. Комната покачивалась перед глазами, дверь то появлялась в поле зрения, то внезапно исчезала, и на ее месте возникал телевизор с мертвым экраном.

— Вот, черт, — прошептал Яшка, — забыл за упокой душ выпить. Три трупа… и я четвертый, я тоже напился, как труп, — Клещ закрыл глаза, надеясь, что от этого станет легче.

И тут Яшка уже окончательно потерял ощущение верха и низа. Ему казалось, что он очутился внутри вращающегося барабана. Он то ли поджал колени к подбородку, то ли согнулся так, что грудь его коснулась ног, и отрубился. Он умудрялся захрапеть даже в таком положении.

Толик отсутствовал ровно десять минут. Вернулся он, ожидая застать Яшку хотя бы бодрствующим.

— Труп, — поставил диагноз Копоть, — это лучшее состояние для того, кто мучится кошмарами. Ты, Клещ, не только труп, но и скотина. Тащить тебя наверх — на второй этаж, в комнату, укладывать на кровать не стану, ты этого не заслужил.

Он ткнул Клещева в плечо. Тот, словно до этого балансировал на канате, тут же завалился на бок. Храп прекратился.

В каждой работе, даже в воровской, круглосуточной, встречаются перерывы. Трое механиков, занимавшихся разборкой краденой машины, потянулись наверх.

— Ты смотри, Клещ приперся, — изумился один из парней.

— Пьяный, что ли?

— Нет, просто очень крепко спит, — усмехнулся Копоть, переставляя влажные бутылки с пивом на газету, чтобы не испортить довольно потрепанный журнальный столик.

Дом его находился в стадии нескончаемого ремонта и отделки. Мебель тоже никак не хотела собираться в цельный ансамбль. Парни расстилали тряпки, чтобы не запачкать диваны грязной одеждой, они успели помыть лишь руки. На лицах виднелись черные полосы, словно механики были спецназовцами, занявшими позицию в засаде.

— Пульт не трогай, — пригрозил Копоть механику, который потянулся к пульту дистанционного управления телевизора.

— Я руки мыл, — как школьник в столовой, механик продемонстрировал руки.

— Ты уже ими за колбасу схватился, — Толик сам включил телевизор.

— Когда им надоест эту хрендю показывать? — возмутился самый молодой механик.