Последний аргумент закона

Движение было такое, словно Савельев выхватывал из-под полы пиджака спрятанный пистолет. В руке у него оказалась элегантная коробка.

— Четыре года хотел подарить, да не решался позвонить.

Забродов вспомнил, что не оставил тогда Савельеву свой телефон.

— Конечно, — усмехнулся Забродов, — самая необходимая вещь при моей бороде.

— Она не только бреет, но и стрижет. Тут машинка есть с регулятором, принялся объяснять Савельев.

— Я разберусь.

— И насадочки — три штуки, можешь любую щетину держать от однодневной до трехнедельной.

— Спасибо, Василий, теперь я твой должник.

— Нет, нет, Илларион, ты мне ничего не должен! Это я тебе по гроб жизни всем обязан!

— Брось, — коротко приказал Забродов. Поставил мешок, который весил килограммов пятнадцать, в машину, бросил бритву на сиденье, ухмыльнулся, сел.

«Все-таки много хороших людей на свете!»

Уже приехав домой, расставив бутылки в бар, а в холодильник дорогие консервы, Забродов устроился у компьютера.

«Хорошо еще, что туалетную воду мне не всучил!»

По паспортным данным Забродов быстро нашел адрес и телефон попутчицы младшего Галкина. Женщина жила в центре города в пяти кварталах от Иллариона.

«Лилия Николаевна Краскова, семьдесят пятого года рождения…»

По компьютерной карте Забродов без труда нашел и дом, и улицу. Но сегодняшний вечер у него был занят. Он встречался с Андреем Мещеряковым. Опоздать Илларион не мог, подобного он себе не позволял ни в те годы, когда служил, ни после.

Забродов и Мещеряков встретились в маленьком кафе в районе Беговой. Мещеряков улыбался. По его лицу Илларион понял, что Мещеряков сделал для него все, что мог.

— Говори тихо, Андрей, я хорошо слышу.

— Наш общий друг был застрелен из пистолета «ТТ». За этим стволом в картотеке МВД, ФСБ, ГРУ не числится никаких выстрелов.

— Значит, ствол нигде не замечен?

— Да, ствол чист. Первая жертва — Полковник, — грустно произнес Мещеряков. — А вот что касается твоего дела, то все куда серьезнее.

— Ну, и куда же серьезнее, Андрей? Не тяни, рассказывай.

— Во-первых, могу сообщить тебе прескверную новость: из МВД делали запрос, интересовались тобой, заглядывали в твое личное дело.

— По-моему, в этом ничего плохого нет.

— Это просто скверно, когда они суют нос не в свои дела.

Обо всех других службах, кроме ГРУ, Мещеряков всегда отзывался пренебрежительно, считая и фээсбэшников, и сотрудников МВД людьми второсортными.

Илларион заказал кофе и минералку. Пока пили кофе, Мещеряков рассказал все, что смог узнать по интересующему Забродова делу.

— Да, невесело, — констатировал Илларион.

— Послушай, Забродов, может, давай, я тебя куда-нибудь отправлю недельки на три? Устрою в командировку по всем правилам, там до тебя никто не доберется. Подписку о невыезде с тебя не брали?

— Пока нет.

— Прямо завтра все устрою.

— Если будет надо, Андрей, я обращусь к тебе. Ты же знаешь, друзей у меня немного. Кстати, одного из наших я сегодня видел.

— Кого же это? — с интересом посмотрел на Забродова Мещеряков.

— Никогда не отгадаешь, хотя должность у него хорошая.

Мещеряков тут же назвал фамилии трех генералов.

— Нет, что ты. Василия Савельева помнишь, он полтора года был в моей группе?

— Савельев, Савельев… Это что, тот, которого ты тащил в Афгане, когда у него гангрена ноги началась?

— Того самого.

— А какую он должность занимает? — разговор о должностях и званиях Мещерякова интересовали всегда. К звездам он был неравнодушен всегда.

— Ты как женщина, Андрей.

— Какая женщина?

— Которая о бриллиантах мечтает.

— Ладно тебе подкалывать!

— Он работает заместителем начальника службы безопасности шереметьевского аэропорта.

— Пассажирского или товарного?

— Пассажирского, — сказал Забродов.

— Хорошая должность. Кстати, я об этом знал.

— Чего же мне не сказал?

— Ты не спрашивал, а я, как ты знаешь, не болтлив. — Мещеряков и Забродов посмотрели друг на друга. — Ну как, устроить тебе командировку? Кстати, сейчас ты куда собрался?

— Сейчас? — Забродов посмотрел на пустую чашку, сделал глоток минералки. Я хочу выспаться. Завтра будет день, завтра займусь делами.

— А может, на рыбалку?

— Тебя, во-первых, никто не отпустит, это я точно знаю, а во-вторых, мне не до рыбалки. Я твою блесну, Андрей, каждый вечер рассматриваю.

— Как орден, что ли?

— Можно сказать и так.

— Если что — звони, — предложил Мещеряков.

— Ты мне, Андрей, не звони, телефон прослушивается.

— Ты уверен? — насторожился Мещеряков.

— Да, уверен. Я буду звонить тебе сам.

— Хорошо.

Мещерякову история с Забродовым совсем не нравилась. Слишком много было неясностей, а их полковник ГРУ не любил. Самое главное, он не мог понять, что надо Забродову, какова его роль и почему вокруг него происходят такие странные вещи.

Илларион же оставался прежним — спокойным и невозмутимым. И это вселяло в Мещерякова определенную надежду. Если Илларион спокоен, значит, с ним ничего не случится, значит, ни в чем плохом он не замешан.

— Андрей, а ведь был еще один свидетель. Очень красивый, между прочим, свидетель того происшествия.

Женщина семьдесят пятого года рождения, она ехала в машине, в джипе, вместе с Галкиньм-младшим.